Продолжение перевода книги Шинзена Янга «Наука просветления: Как работает медитация». Предыдущие части можно найти по тэгу «наука просветления».

Взросление

Я родился в Лос-Анджелесе, в Калифорнии, в 1944 году. Мать говорит, что я был сложным ребёнком — любил ныть и жаловаться, легко возбуждался, капризничал, и со мной нужно было много возиться. Многие из моих самых ранних воспоминаний крутятся вокруг трёх тем: насколько сложно мне было справляться с физическим дискомфортом, насколько трудно было находиться рядом с людьми, переживавшими тяжелые эмоции, и постоянное ощущение возбуждения и нетерпеливости. Я в прямом смысле слова сходил с ума, если причинял себе какую-то физическую боль, или когда в комнате было слишком холодно или жарко, или когда болел. Я помню, как придумывал разные изощрённые стратегии, чтобы отложить, насколько возможно, визиты к дантистам (сверление!) и другим врачам (уколы!). Я просто не мог выносить боль любого характера.

Также, я был крайне нетерпеливым и непослушным в школе. Весь день я смотрел на часы, мечтая о том, когда стрелки покажут три часа пополудни, и я смогу уйти домой. Меня пугали и напрягали ситуации социального взаимодействия, а если кто-то из взрослых переживал сильные эмоции, то мне буквально нужно было выходить из комнаты. Когда внезапно умерла одна девочка из школы, чьи родители были близкими друзьями моих, то я просто не смог навестить её семью, потому что не понимал, что делать рядом со скорбящими людьми.

У меня была плохая успеваемость в школе, и это служило источником постоянного стресса для моих родителей. Если бы в то время существовал диагноз синдрома дефицита внимания и гиперактивности, то мне наверняка поставили бы его в серьезной форме, и прописали сильные медикаменты.

В общем, все мои гены и условия детской жизни делали меня явно «антимедитативным».

Когда мне было четырнадцать лет, я влюбился в азиатские языки и традиционные культуры Востока. В результате, вдобавок к обычной американской средней школе я начал посещать традиционную японскую. В 1962 году я закончил школу Венис Хай с клеймом социального изгоя-«очкарика». На той же неделе я выпустился с отличием из Института японского языка Сотелл, где был лучшим учеником класса. Институт хотел похвалиться белым учеником, говорящим на японском, так что меня выбрали произнести выпускную речь. Моих оценок из школы было недостаточно, чтобы поступить в колледж, но мой дядя Джек обнаружил интересную лазейку: вас могли принять в Калифорнийский Университет Лос-Анджелеса (UCLA), если у вас были плохие оценки, но вы показали себя хорошо в тестах, измеряющих потенциальный успех в колледже. Я довольно хорошо сдал эти тесты, и меня приняли в университет как потенциально одарённого студента.

В университете UCLA я специализировался на восточных языках, и в последний год обучения поехал студентом по обмену в Японию. Это был один из самых счастливых годов моей жизни. Я был в раю. В те времена говорить на японском было чем-то довольно редким для иностранца, но я мог говорить, читать и писать на японском как на родном. Передо мной были открыты все двери. Я практически не посещал университетские занятия, предпочитая исследовать культуру Японии. В частности, я увлёкся чайной церемонией сенча. Она выходила у меня довольно ужасно, поскольку по своей природе я был неуклюжим, раздражительным и не сосредоточенным. Но мне нравились эти занятия, потому что практически все остальные студенты были молодые, симпатичные девушки в кимоно. Я чувствовал себя словно в цветнике! Преподаватель чайной церемонии, вероятно, поняла, что мне нужна вспомогательная тренировка в том, чтобы повзрослеть, и предложила сходить в Манпукудзи, монастырь школы дзэн в Киото, с которым у неё были какие-то связи.

В монастыре я провёл месяц. Я не медитировал, но много общался с монахами, разговаривал с ними и узнавал о буддийской культуре. Они произвели на меня глубочайшее впечатление. Я ощущал, что они владеют секретом какого-то тайного ингредиента, позволяющего им быть глубоко счастливыми вне зависимости от внешних обстоятельств. И я ощущал, что они с готовностью поделятся со мной этим знанием, но не станут мне его навязывать. Если я хотел испытать это на себе, мне следовало проявить инициативу. Но, учитывая мою «антимедитативную» натуру, я пока ещё не был готов.

И всё же, даже просто общаясь с монахами Манпукудзи, я изменился. Меня очаровывали буддийские идеи и культура, пускай и с академической перспективы. После возвращения в Америку и окончания университета, я поступил в докторантуру Университета Висконсина на буддийские исследования. В конце 1960-х годов в Мэдисоне было «жарко». Я участвовал в антивоенных протестах, нанюхался слезоточивого газа и наполучал дубинкой от городской полиции, существенно улучшил свой санскрит, изучал тибетский и пали, и читал буддийскую классику на её родных, канонических языках. Летние каникулы я проводил в Сан-Франциско, знакомясь с марихуаной и ЛСД. Всего за два года мне удалось закончить всю свою учёбу в докторантуре, и я снова отправился в Японию, на этот раз — проводить исследования для докторской диссертации.

В те времена в Университете Висконсина была самая большая в западном полушарии академическая программа по буддийским исследованиям. Заведовал этой программой Ричард Робинсон, мой руководитель, кумир и ролевая модель. Он был человеком потрясающих энциклопедических знаний, способным пошутить на санскрите и японском в пределах одного предложения. Его специализацией была буддийская логика — типы силлогизмов, похожие по стилю мышления на парадоксы Зенона, которые индийские и тибетские философы использовали, чтобы оспаривать «вещественность» всех вещей.

За это время произошли два события, радикальным образом изменившие ход моей жизни: одно из них случилось незадолго до отъезда в Японию, а второе — спустя год.

Шоколадное откровение

Как я уже упомянул выше, каждое лето во время учёбы в докторантуре я проводил в Сан-Франциско, где оказался вовлечён в наркотический «дух времени», царивший на пересечении улиц Хейт и Эшбери. Однажды мы с друзьями съели кислоты и пошли в кино на «Жёлтую подводную лодку». На следующий день я оказался один в квартире у друга и решил покурить немного гашиша. Когда меня «пробило на еду», я стал есть восхитительный, тягучий шоколадный брауни.

Я действительно проникся этим брауни. На несколько минут я вошел в состояние самадхи (экстраординарного сосредоточения), сфокусированное на вкусе и ощущениях этого пирожного во рту. Я настолько сконцентрировался на процессе поедания этого пирожного, что всё остальное просто отпало. Был только этот брауни.

Он был сладким и вкусным, но я также заметил любопытные свойства его текстуры. В нём были поры, вызванные пузыриками воздуха, и вокруг этих пор пирожное было более плотным, чем в других частях. По мере того, как я вновь и вновь откусывал от этого брауни, я ясно замечал воздушно-влажную текстуру теста, более плотные области вокруг пор, и пустоту внутри них. Помню, я подумал: «Поры столь же вкусны, как и само пирожное». В ту самую секунду попала двойственность существования и несуществования, и на мгновение я очутился в мире единства. Что-то ощутимо поменялось — радикальным образом.

Это изменение ушло не сразу, даже после того, как действие наркотиков полностью прекратилось. На протяжении двух недель я ходил словно в магическом мире. До того, как всё это случилось, истории из буддийских книг представлялись мне не более чем мифическими размышлениями и философскими умопостроениями, которым предавались учёные с большим количеством свободного времени. И вот, впервые в жизни, я осознал, что они не просто «высасывали» концепции «из пальца». Они пытались описать что-то, что люди действительно переживают. Через несколько недель тот мой опыт превратился в приятное воспоминание, но он навсегда поменял моё понимание буддизма: теперь я знал, что некоторые части буддийской традиции, которые я изучал просто как философские концепции, на самом деле являлись прямыми описаниями реальных переживаний. И пусть в то время у меня не было способа вернуться к такому переживанию, но я хотя бы знал, что в буддизме было что-то помимо своеобразной культуры, заумных размышлений и предрассудков.

Осмысляя этот мой опыт сейчас, после десятков лет созерцательной практики, я совершенно точно понимаю, что произошло в тот день в Сан-Франциско.

Такие спонтанные, преходящие микро-дегустации просветления не являются чем-то редким. Я предполагаю, что они случаются со многими, или даже с большинством людей. Обычно, эти переживания возникают внезапно, без предупреждения и без какой-либо предваряющей практики, и уходят через несколько минут, или часов, или дней. Теперь, когда я нахожусь в роли учителя медитации, ко мне регулярно обращаются люди, у которых были подобные спонтанные переживания — к сожалению, зачастую уже сильно после того, как эти переживания сошли на нет. Я не знаю точно, почему и как возникают такие спонтанные переживания, когда и с кем. В моём случае, наркотики могли способствовать этому, но явно не были центральным фактором, поскольку наркотические откровения исчезают по мере того, как наркотическое вещество метаболизируется, но моё переживание точно никуда не ушло. Я бы всё отдал за то, чтобы узнать, что происходит на нейрофизиологическом уровне с людьми во время подобных квазипросветлённых переживаний. Сам тот факт, что переживания единства и отсутствия «я» возникают у людей и безо всякой созерцательной тренировки или духовных воззрений, означает для меня, что просветление в каком-то смысле является естественным, и лишь ждёт того, чтобы проявиться. Когда мы наконец точно поймём, почему и как эти состояния возникают спонтанно, пусть и на краткие мгновения, у некоторых людей в определенных обстоятельствах, то вероятно сможем способствовать приближению «эры просветления» на этой планете. Именно поэтому, как я сказал выше, я бы всё отдал за то, чтобы узнать что происходит, с научной точки зрения, во время случаев, подобных моему «шоколадному откровению».

С другой стороны, хотя я и не знаю, почему такие переживания спонтанно происходят с некоторыми людьми, я точно знаю, почему у большинства они не задерживаются надолго. Тому есть несколько причин.

Первая из них заключается в том, что те люди, которые не занимаются регулярной медитативной практикой, чаще всего не обладают большой силой концентрации в повседневной жизни. И когда возникает переживание единства, отсутствия «я» или Большого «Я», им просто не хватает силы сосредоточения, чтобы взять это состояние в фокус внимания, и удерживать его в центре своего сознавания.

Во-вторых, даже если они обладают некоторой силой сосредоточения, им обыкновенно не хватает сенсорной ясности, чтобы отследить в режиме реального времени то, как возникает и уходит чувство самости.

Наконец, большинству людей не свойственны высокие уровни равностности в обычной жизни. Равностность — это способность позволять любым сенсорным переживаниям свободно возникать, не подавляя их, и свободно уходить, не отождествляясь с ними. После того, как на мгновение показалось состояние «не-я», вновь неизбежно появляется привычное старое «я». Не имея навыков отслеживания и равновесия, люди сразу же отождествляются со своей предыдущей привычно обусловленной самоидентификацией, и вследствие этого, восприятие единства сходит на нет.

И напротив, если спонтанному прозрению в единство предшествует некоторая степень развитой силы сосредоточения, сенсорной ясности и равностности, то человек cможет удерживать это прозрение в центре своего сознавания, и когда снова появляется старая привычная самость, не возникает необходимости снова отождествляться с ней. В этом и заключается различие между пиковыми переживаниями, вроде моего «шоколадного откровения», и реальным просветлением. Просветление — это не пик, с которого вы постепенно спускаетесь вниз. Это плато, с которого вы поднимаетесь всё выше и выше по мере того, как проходят месяцы, годы и десятилетия.

Продолжение перевода книги Шинзена Янга «Наука просветления: Как работает медитация». Предыдущие части можно найти по тэгу «наука просветления».

Вот уже почти пятьдесят лет я практикую, исследую и обучаю медитации. Если вы спросите меня о том, какой отпечаток этот процесс оставил в моей душе, я бы сказал, что этот путь был горько-сладким. Не поймите меня превратно: сладкая часть намного превосходит горькую. Медитация была ко мне очень добра. Она невероятным образом углубила моё чувственное удовлетворение и позволила узнать, что счастье может не зависеть от каких-либо условий. Она дала мне новый способ самовосприятия и предоставила набор инструментов для того, чтобы уточнять моё поведение и улучшать отношения. Да, уже неплохо. Но самое сладкое во всём этом то, что у меня каждый день есть возможность видеть, как жизни людей меняются к лучшему в результате тех вещей, которыми я с ними делюсь.

Часто это действительно радикальные изменения. Людям открывается возможность жить в двойном или тройном размере относительно того, как бы они жили без этого. Я понимаю, что это звучит как спорное утверждение, но за этим стоит довольно простой механизм: медитация поднимает базовый уровень силы вашего сосредоточения. Под сосредоточением я подразумеваю способность направить и удерживать внимание на том, что имеет значение в данной ситуации. Под базовым уровнем я подразумеваю то, насколько вы автоматически сосредоточены в повседневной жизни, не прикладывая к этому дополнительных усилий. И если вы последовательно и неизменно оказываетесь вдвое или втрое более сосредоточенными в каждое новое мгновение, то вы живёте в двойном или тройном размере, то есть намного более богатой и наполненной жизнью. Пять десятилетий назад, добрые люди в Японии открыли мне один секрет: вы можете радикальным образом увеличить свою жизнь не через продление её лет, но через расширение полноты её мгновений. Знание о том, что я жил столь полно и насыщенно, делает перспективу моей неминуемой смерти намного менее грустной. И это сладкая часть.

В чём же горечь? Она в том, что большинство людей, в конечном итоге, не будет уделять всему этому то скромное количество времени и энергии, которое необходимо. Я живу, сознавая, что у большинства людей никогда не будет всего того, что они столь легко могли бы получить. Я также сознаю, что ежедневные жизненные задачи будут убеждать людей в том, что у них нет времени потратить и несколько минут на развитие того самого навыка, благодаря которому они смогли бы наиболее оптимально эти задачи решить. В голове крутится мысль: «Здесь что-то не так!» Но опять же, не поймите меня превратно. Я не грущу. Наоборот, я достаточно оптимистично смотрю в будущее. В последней главе этой книги я расскажу, почему.

Хотя мы, вполне возможно, никогда не встречались лично, я чувствую тонкую связь с вами через все эти строки. Вне зависимости от того, практикуете ли вы регулярную медитацию или нет, сам тот факт, что вас интересует книга, подобная этой, означает, что вы прошли долгий путь. Добро пожаловать.

Я называю то, о чём буду рассказывать здесь, «наукой просветления». Под наукой я понимаю эксперимент, который может воспроизвести любой человек. Медитация — это то, что в течение долгого времени практиковали люди во всех уголках земного шара. Если выполнять её как следует, под руководством квалифицированного учителя, то результаты её — до определённой степени — предсказуемы. Наука также обозначает структурированный корпус знаний, и путь медитации, безусловно, таковым является.

Другое существительное в этом словосочетании — «просветление». Определить, что это значит, невероятно сложно. Почти всё, что вы можете про это сказать, вне зависимости от того, насколько это правдиво, может быть понято превратно. Тем не менее, давайте начнём вот откуда:

Под просветлением можно понимать своего рода постоянный сдвиг восприятия, который происходит от прямой реализации того, что в вас нет никакой такой вещи, которую можно назвать «я».

Это очень грубое определение. Можно назвать это кратким резюме. Заметьте, что я говорю не то, что никакого «я» не существует, но что нет никакой вещи, которую можно назвать собой. Конечно, существует активность внутри вас, которую можно назвать личностью, некая активность «я». Но это очень отличается от восприятия себя некой сущностью, вещью. Медитация меняет ваше отношение к сенсорному опыту, включая мысли и телесные ощущения. Она позволяет переживать мысли и телесные ощущения ясным и свободным образом. Когда сенсорный опыт тела-ума становится достаточно ясным и свободным, он перестаёт восприниматься некой жёсткой вещью, в которой заперта ваша самоидентификация. Сенсорная самость становится комфортным домом, а не тюрьмой. Поэтому просветление иногда называют также освобождением. Вы начинаете видеть, что ощущение вещественности «я» — это просто следствие привычно затуманенного отношения к нашим телесным и ментальным переживаниям, а также «вязкости» этого отношения.

Восприятие отсутствия вещественности «я» иногда описывают также как переживание «Истинного Я» или «глубинной души», что может вызывать путаницу. Вы можете называть это переживание «не я», Истинным Я, Большим Я, гибким я, освобождением, природой, истинной любовью — можно называть этот как угодно. Важно не то, как вы это называете, но то, почему эта реализация имеет значение для нашей жизни, и как можно туда попасть. В этом — задача этой книги.

Иногда такая реализация происходит внезапно. Описание таких внезапных прозрений можно прочитать в классической книге Филипа Капло «Три столпа дзэн», где содержится большое количество отчётов о том, как люди переживали спонтанное просветление. Однако в моём учительском опыте, просветление часто подкрадывается к нам незаметно. Часто люди не осознают, насколько более просветлёнными они стали с течением времени, из-за постепенной акклиматизации к этому.

В общем, восприятие себя — что такое «я», и как «я» возникаю — является центральной темой науки просветления, и в этой книге мы будем подробно всё это рассматривать. Но сейчас я хочу сделать несколько важных комментариев по поводу своего определения того, что такое просветление.

Во-первых, это самое базовое определение. Оно описывает минимальные изменения, которые должны произойти, чтобы это можно было назвать просветлением. Это, однако, не означает, что пути дальше нет. Наоборот, это лишь самое начало развёртывания в вас «функции мудрости».

Во-вторых, есть люди, которые считают просветление художественным вымыслом, преувеличением, или чем-то небесным и недосягаемым для простых смертных. Так что позвольте мне сказать абсолютно прямо: просветление реально. И не просто реально, но достижимо обычными людьми в результате систематической практики медитации. Можно ли достичь этого не медитируя? Можно, но медитация делает это событие намного более вероятным. Кроме того, медитация делает намного более вероятным и то, что вы продолжите оптимально расти и развиваться после первичного опыта просветления.

В этой книге мы обсудим некоторые опорные точки этого пути, некоторые возможные ловушки и то, как их избежать. Я надеюсь, что у меня получится сделать вас более внимательными к тем вопросам, которые могут возникать по мере практики, и дать вам осязаемое понимание того, как эти вопросы можно решать. Разумеется, ничто не заменит персональные инструкции от квалифицированного учителя, но надеюсь, что этот текст может дать вдохновение, поддержку и руководство.

В-третьих, я ясно осознаю, что слово «просветление» может вызвать недопонимание, и даже разногласия. В духовных кругах существует давний спор о том, следует ли учителю открыто говорить о просветлении. Также, есть разные взгляды на то, является ли просветление чем-то, что можно достигнуть, или чем-то, что уже и так в нас присутствует, или и тем, и другим.

Я знаком со всеми этими различными точками зрения, и внимателен к тем соображениям, которые они представляют. В философском смысле, я абсолютно готов защищать любую из этих точек зрения. Но как учитель я считаю, что моя обязанность — выбрать свою позицию и преподавать с определённой перспективы. У каждой точки зрения есть свои характерные особенности и проблемы. Я выбрал такую позицию, в рамках которой могу открыто рассказывать про просветление и представлять его как понятную достижимую цель для обычных людей.

Духовную практику часто описывают как путь с определёнными стадиями. Но такая парадигма практики-как-пути может заключать в себе несколько ловушек. В повседневном использовании, слово «путь» подразумевает начальную точку, пункт назначения и некоторую дистанцию, которая их разделяет. Но если под просветлением понимается реализация того, чем вы всегда и так являлись, тогда дистанция между начальной и конечной точкой должна равняться нулю, противореча самой идее пути.

Более того, когда мы описываем духовность как путь, это в то же мгновение порождает всевозможные страсти и желание достижения, отвращение, путаницу и вредные сравнения. Люди хотят быть в какой-то другой точке пути, и сражаются за то, чтобы там оказаться. Когда мы считаем духовность путём, мы создаём идею просветления как какого-то объекта там, в будущем, отдельного от нас нынешних.

Как учителя, мы в любом случае обречены. Если мы говорим, что есть путь к просветлению, это приводит к вышеперечисленным проблемам. Если же нам не удаётся описать этот путь, то у людей не будет ни мотивации, ни направления в практике, и они не заметят полезные ориентиры на пути. Они не смогут использовать признаки продвижения в практике оптимальным образом. И они не узнают, как распознать те моменты, когда природа раскрывает перед ними окна возможностей.

Так что учить просветлению — значит вести не туда. Но с другой стороны, не учить просветлению — также означает вести не туда. Можно сказать, что быть учителем — значит соглашаться взять на себя немного плохой кармы ради служения хорошей карме.

В одной дзэнской истории рассказывается про просветлённого учителя, который лез на дерево, но оступился, и когда начал падать вниз, успел схватиться зубами за ветку. При этом, ни руками, ни ногами до веток он дотянуться не мог, и в прямо смысле слова висел лишь на зубах. В этот момент ученик, стоящий под деревом, спросил его: «В чём суть просветления?». Учитель знал ответ на этот вопрос, но вот проблема: если он раскроет рот, то упадёт вниз и разобъется насмерть. Но если он не даст ответ ученику, то предаст свою обязанность — помогать людям.

Эта история лежит в основе коана, или дзэнского вопроса: «Если бы это вы висели на том дереве, как бы вы поступили?». Этот коан задаётся тем ученикам, которые уже сами находятся на учительской позиции. Он помогает решить ключевой парадокс, который возникает каждый раз, когда мы пробуем описать путь к просветлению. Если вы учите, что такой путь есть, то в определённом смысле ведёте людей не туда, и значит — погибаете. Если вы не учите тому, что есть путь, то не можете никого информировать и воодушевить, и значит — погибаете. Вы погибаете в любом случае. Как бы вы поступили?

Так что написать такую книгу — это выбор с моей стороны, выбор умереть на службе. Но как я вообще оказался связан со всем этим?

Продолжение перевода книги Шинзена Янга «Наука просветления: Как работает медитация». Предыдущие части можно найти по тэгу «наука просветления».

Мне потребовалось довольно много времени, чтобы свыкнуться с идеей издания этой книги — на самом деле, много лет. Это может звучать довольно странно. Как может кто-то не принимать идею о публикации того, что сам же и написал? Позвольте объяснить.

Центральной идеей буддизма является идея о том, что внутри нас нет никакой сущности, которую мы могли бы назвать «собой». Один из способов выразить это понимание — сказать, что мы представляем из себя набор субличностей, и каждая из этих субличностей является не столько существительным, сколько глаголом, или деланием.

Одно из моих деланий — это Шинзен-исследователь, и его миссия заключается в том, чтобы убрать всякий туман из мистицизма. В противоположность распространенному убеждению, он считает, что мистические переживания можно описать с той же тщательностью и точностью, и таким же количественным языком, как принято в успешных научных теориях. По его мнению, сформулировать ясное описание мистических переживаний — необходимое «предбрачное» дело для Свадьбы Тысячелетия: союза точных наук и созерцательной духовности. Он надеется, что в конечном итоге эта странная пара займётся пылкой любовью и породит богатое потомство, которое стремительно улучшит условия человеческой жизни.

Шинзен-исследователь считает также, что многие мастера медитации, и в древности, и в наше время, формулируют свои учения «чуть менее, чем полностью добросовестно» из-за того, что делают необоснованные, широкие философские заявления о природе объективной реальности, опираясь на свои субъективные переживания. Учёные такие заявления зачастую принять не могут, и это усложняет процесс «взаимных ухаживаний» духовности и науки.

У Шинзена-исследователя есть присущий ему голос. Это стиль, который можно найти в научном тексте по математике: определение, лемма, теорема, вывод, постулат. Вот пример того, как может звучать подобный голос:

Возможно, существует способ моделировать некоторые глобальные закономерности физиологии мозга методами, знакомыми любому ученому. Например, используя дифференциальные операторы и уравнения с ними на скалярные, векторные или тензорные поля, в которых зависимые переменные (константы) могут быть выражены в единицах СИ, а независимыми являются переменные пространства и времени (где «пространство» может иметь смысл обычного пространства, а может иметь более эзотерический смысл гладкого многообразия).

Возможно есть даже способ вывести эти уравнения из первых принципов, аналогично выводу уравнений Навье-Стокса из принципа непрерывности Коши. Для полей в этом случае различные «режимы потока» обычно определяются взаимоотношением между параметрами уравнения, например зависимостью F (Pj) → Q, где Q есть качественное изменение поведения поля. Под качественным изменением поведения поля я имею в виду такие явления, как появление солитонов, исчезновение турбулентности и так далее.

Обратными методами можно было бы установить соответствие между присутствием определенного взаимоотношения между параметрами уравнений, которыe моделируют поля в головном мозге, и наличием классического «просветления» у обладателя этого мозга. Это позволило бы количественно оценить и математически описать (или, вероятно, даже объяснить) различные аспекты духовного просветления методами, так хорошо знакомыми ученым.

Но такой голос вы не услышите в этой книге. В этой книге — другой Шинзен, учитель Дхармы, изъясняющийся так, как он обычно говорит со своими студентами, практикующими медитацию. Шинзен-учитель Дхармы спокойно может говорить «чуть менее, чем полностью добросовестно». Ему комфортны такие слова как Бог, Источник, Дух, или фразы вроде «природа Природы». Более того, присущий ему голос любит говорить нечто, заставляющее учёных морщиться. Вот пример такого голоса:

Те же самые космические силы, которые формируют галактики, звезды и атомы, создают каждое мгновение самости и мира. Внутреннее чувство «я» и внешние обстоятельства рождаются в промежутке между расширением и сжатием. Когда вы сдаётесь этим силам — вы становитесь ими, и посредством этого опыта переживаете нечто вроде бессмертия; вы живёте в дыхании и сердцебиении каждого животного, в поляризации электронов и протонов, в той игре термического расширения и самогравитации, из которой рождаются звёзды, во взаимодействии тёмной материи, которая соединяет галактики, и тёмной энергии, которая разворачивает пространство.

Не бойтесь, что силы расширения и сжатия разорвут вас, разбросают во всех направлениях, выдернут из-под вас твёрдую основу. За этим кажущимся беспорядком лежит порядок настолько извечный, что его просто невозможно нарушить: безусильно расширяется Бог-Отец, безусильно сокращается Бог-Мать. И предельный акт веры — отдаться этим силам, вернуть себя к Источнику этого мира, и стать через это таким человеком, который сможет оптимально способствовать исправлению этого мира.

Шинзен-исследователь и Шинзен-поэтичный учитель Дхармы прекрасно сосуществуют друг с другом. В конце концов, оба они — волны. Частицы могут сталкиваться друг с другом, волны же — автоматически интегрируются. Но есть одна проблема: исследователь является ужасным перфекционистом. И он сильно сопротивляется идее о публикации чего-либо, не на 100% соответствующего научному духу. Слова, высказанные когда-то, возвращаются обратно в ту тишину, из которой родились. Напечатанные тексты годами лежат в столе, ожидая, пока выявятся любые самые мельчайшие неточности и несовершенства.

Именно поэтому мне потребовалось много времени, чтобы увидеть ценность в публикации моих лекций в виде, близком к тому, как они были произнесены.

Глубокая благодарность моему редактору Майклу Тафту; Тами Саймон, основателю издательства Саундз Тру; моему управляющему Тодду Мертцу; и моей гениальной помощнице Эмили Барретт, за их воодушевление, поддержку и впечатляющее терпение в течение многих лет, пока эта книга не увидела свет. Благодарю Дэнни Коэна, Мартина Хоя, Хар-Пракаш Хальсу, Дона МакКормика, Чед-Менг Тана, Криса Крани и Джеффа Уоррена за их комментарии и предложения. Я искренне надеюсь, что вы, дорогой читатель, найдёте эту книгу интересной и полезной.

Также, позвольте мне выразить благодарность (без определенной последовательности): Биллу Коратосу, моему другу и бизнес-партнеру, который поддерживал меня столькими способами на протяжении всего времени работы над этим материалом; Энн Бак, за её сердечную дружбу и широту духа; Чошин Блэкбёрн, за её безупречную грациозность в организации моих ретритов и создание такой дружелюбной атмосферы; Чарли Тарта за его постоянную поддержку, а также за вдумчивые и провоцирующие размышления диалоги; Шелли Янг, Стефани Нэш, Сорью Форолла, Джулианну Рэй, Питера Маркса и прочих, за помощь в создании моей системы; Магдалену Нэйлор, Дэйва Ваго, Дэвида Кресвелла и Эмили Линдсэй за их желание исследовать эту тему с научной точностью; Маркелл Брукс, Боба Стиллера, Дэйва Стиллера, Кристиан Стиллера, Грега Смита, Юдит Смит и прочих, за всю их поддержку моей работы. Если я забыл упомянуть кого-то, то лишь из-за ограничений памяти, но не недостатка благодарности.

Наконец, я хочу поблагодарить всех своих студентов за их воодушевлённое участие в тех экспериментальных медитациях, которые я проводил в течение многих лет.

Последний комментарий касается той терминологии, которую я использую в книге. Я люблю экспериментировать с языком. За годы практики, я создал свой уникальный жаргон, описывающий как обычные сенсорные переживания, так и некоторые особые явления, которые могут возникнуть в ходе практики. Часто, но не всегда, я буду использовать прописные буквы, чтобы указать на такой особый язык. Например, «Вижу» относится к любым и всяким визуальным переживаниям, «Слышу» — к любым и всяким аудиальным переживаниям, «Чувствую» — к любым и всяким телесным переживаниям, «Ушло» — к мгновениям, когда любое сенсорное переживание пропадает, «Поток» относится в общем к любым изменениям в сенсорных переживаниях, а «Источник» — к самому глубокому уровню сознания.

И ещё, мне следует рассказать о том, как я использую слово «пространство», поскольку этот термин может означать несколько принципиально различных вещей. Во-первых, есть физическое пространство, которое, как показал Эйнштейн, неразрывно связано с временем. Во-вторых, есть формальное пространство, которое относится к различным математическим абстракциям: евклидовы пространства, проективные пространства, топологические пространства, и так далее. Наконец, есть сенсорное переживание пространства.

Если вы станете наблюдать достаточно тщательно, то заметите, что у всего, что вы видите, слышите и ощущаете, есть ширина, глубина и высота. Всё это является пространственным по своей природе. Даже ум как-то расположен в пространстве. У него есть передняя часть, которую я называю центром пространства образов (для многих людей он находится перед и/или за их глазами). И у него есть задняя часть, которую я называю пространством ментального монолога (для многих людей оно находится где-то в голове и в районе ушей). Некоторые люди называют свой центр пространства образов ментальным экраном, что указывает на двумерную парадигму восприятия, но для других людей это больше похоже на сцену, то есть к ширине и высоте добавляется ещё и глубина. Схожим образом, пространство ментального монолога также имеет ширину, высоту и глубину, хотя для большинства людей эти параметры не особо заметны. В общем, умственные переживания расположены в пространстве:

пространство образов + пространство монолога = пространство ума

Физические ощущения, как и ощущения эмоциональной природы, также имеют пространственные характеристики. Физические образы появляются перед нашими глазами, и у них, очевидно, есть ширина, глубина и высота. Физические звуки также можно определить пространственно: справа, слева, спереди, сзади, сверху, снизу. Телесные ощущения физической природы занимают место внутри или вокруг тела. То же справедливо и в отношении телесных ощущений эмоциональной природы.

Когда вы сознаёте размеры, форму и расположение сенсорных переживаний, это значит, что у вас появляется ясность в отношении пространственной природы нашего опыта. И по мере роста навыков сосредоточения, вы всё лучше воспринимаете эту пространственную природу переживаний. Но в какой-то момент, может произойти качественный сдвиг восприятия, и вы начнёте замечать просторную природу переживаний. Кажется, что все сенсорные переживания возникают в просторной открытости, и пронизаны тончайшей лёгкостью. Будто бы и наше «я», и мир вокруг в буквальном смысле сотканы из пространства.

Подытоживая, слово «пространство» может означать, в зависимости от контекста, четыре разных вещи. Есть то, что физики называют пространством, есть то, что математики называют пространством, есть обыденное переживание пространства (расположение сенсорных явлений наших чувств), и есть необыкновенное переживание пространства (того пространства, которое пронизывает все чувства).

В этой книге под словом «пространство» я обычно буду подразумевать пространство нашего опыта, то есть третий и четвёртый смысл. Я не утверждаю, что у этих понятий есть какая-либо связь с пространством в физическом или математическом смысле. Этот философский вопрос находится за пределами моих интересов.

В том, чтобы замечать пространственную природу сенсорных переживаний, есть огромная практическая ценность. Благодаря этому, сенсорные переживания можно отслеживать, и потому — управлять ими. Когда же вы цените просторную природу сенсорного опыта, то вам открывается что-то большее. На самом глубинном уровне, это постижение равно самому просветлению.

Шинзен Янг,
Бёрлингтон, Вермонт, 2015

До сих пор регулярно получаю благодарности от людей, которые читают книгу и используют эти принципы и медитации для того, чтобы справляться со своей болью, физической и эмоциональной.

На сайте www.audiomed.org указаны онлайн-магазины, где можно книгу купить в бумажном (она чудесно издана) или электронном виде, а также выложены все аудиомедитации.

Вот красивая история, кусочек из текста:

---

Другая история из жизни, которой я хочу поделиться с вами, — это история женщины по имени Ширли. Её жизнь — пример того, как медитация может помочь в случае сильной хронической боли. В юности Ширли была красивой, здоровой и спортивной девушкой. Она стала успешной деловой женщиной, работая элитным корпоративным тренером и психологом. Умная и обладающая фантастическими навыками работы с людьми — казалось, у неё было всё.

Но затем у неё начали возникать серьёзные проблемы со здоровьем. Хотя она героически вырастила трёх замечательных детей и старалась продолжать карьеру, Ширли страдала от бесконечных затяжных болезней и тяжёлых операций. Она прошла несколько операций по удалению костных шпор из позвоночника и других частей тела. У неё развился рак кишечника, а последующая хирургическая операция привнесла в организм инфекцию. Чтобы исправить повреждения в позвоночнике, ей выполнили сращивание позвонков и пересадку кости. Во время одной из таких пересадок ей имплантировали неправильно облучённую кость, в результате чего перестала работать её иммунная система, так что вдобавок ко всему прочему у неё развился синдром хронической усталости. В совокупности, за двадцать лет у неё было более двадцати серьёзных операций.

В результате Ширли не просто испытывала хроническую боль — она испытывала дикую хроническую боль, нестерпимую и постоянную. В конечном итоге доктора просто отказались проводить новые операции, поскольку заживление ран и восстановление тканей после операций стало не менее опасным и разрушительным процессом, чем сами болезни.

Испытывая подобную боль, люди часто кончают жизнь самоубийством. Я подозреваю, что мы попросту «запрограммированы» двигаться в этом направлении, если боль — это всё, что мы ощущаем изо дня в день. Ужасное свойство хронической боли состоит в том, что чем больше она нас беспокоит, тем более чувствительными к боли мы становимся. Наши нейронные цепи болевых ощущений становятся болевыми усилителями, так что даже обычные ощущения начинают переживаться как болезненные.

Ширли перепробовала все возможные варианты работы с болью — целителей, гомеопатию, нетрадиционную медицину и различные виды терапии. В 1974 году она участвовала в самой первой стационарной программе управления болью. Но все её надежды на улучшение ситуации раз за разом рушились.

Она всегда была духовным искателем и училась у многих духовных мастеров в Лос-Анджелесе. Один её знакомый предположил, что мой стиль обучения может найти у неё отклик, и посоветовал обратиться ко мне. И вот одним воскресным утром она пришла, представилась и поделилась историей своей жизни. Собственно, изначально она пришла не за медитацией; она хотела узнать моё мнение о том, насколько этичным будет покончить с собой. Она раздумывала о том, насколько оправданным может быть самоубийство для человека, находящегося в её положении. Я сказал ей: «У меня нет ответа на этот вопрос, но перед тем, как вы сделаете что-то столь радикальное, не хотите ли попробовать ещё что-нибудь?». Естественно, я говорил о медитации внимательности.

Наверное, многих из нас притягивают трудности и испытания, и я расценивал ситуацию Ширли как своего рода тест: если практика внимательности сможет вернуть надежду и вкус к жизни в её случае, то она способна будет сделать это в жизни любого человека. Так я начал её обучать. Потребовались бессчётные часы индивидуального коучинга на протяжении многих лет, но результаты были просто потрясающими. Да, боль за эти годы стала ещё хуже, но способность Ширли превосходить её перевешивала любое ухудшение.

Когда мы только начали наши занятия, Ширли использовала сильнейшие болеутоляющие средства: в тело был вживлён диспенсер морфина, поставляющий лекарство прямо к её позвоночнику. Но несколько лет назад этот диспенсер сломался, и она впала в конвульсивную кому.

Она пробыла в коме несколько недель, и доктора уже хотели отключить её от системы жизнеобеспечения; они считали, что она получила слишком сильное повреждение мозга, чтобы оправиться и восстановиться. Но дочь Ширли, которая сама была врачом, отказалась дать на это согласие.

Я поговорил с её дочерью о том, что могло происходить с Ширли в коме. «Знаешь, — сказал я, — твоя мама практиковала медитацию в течение многих лет, а у тех, кто практикует столь долгое время, происходят фундаментальные изменения в нервной системе. Нейронные реакции в её мозгу могут сейчас выглядеть случайными и хаотическими, но не факт, что это плохо». Я предполагал, что если она выйдет из комы, то это может принести ряд позитивных изменений, связанных с тем, что в её мозге произошла нейронная реорганизация. Конечно, я не был однозначно убеждён, что произойдёт именно это, но на самом деле именно так всё и случилось.

Уже через несколько дней после того, как Ширли вышла из комы, она была психологически и духовно чище, чем когда-либо. Вскоре она приняла решение отказаться от болеутоляющих лекарств и переехала из Лос- Анжелеса в Сан-Франциско, чтобы быть ближе к своим трём внукам.

Теперь она проводит бóльшую часть своего времени с внуками, на что, конечно, способен не каждый человек с хронической болью. Она также работает волонтёром в буддийском хосписе в Сан-Франциско, а это такая работа, которая может быть и физически, и психологически сложной даже для здоровых людей. В этой работе она нашла своё призвание.

Благодаря практике внимательности жизнь Ширли стала жизнью, наполненной радостным и осмысленным служением людям, — как в качестве ответственного волонтёра в хосписе, так и в качестве замечательной бабушки для своих внуков. Это пример полного духовного пути — превзойти собственное страдание и затем, с мудростью и состраданием, протянуть руку помощи другим.

И ещё один фрагмент, где показан пример тех практик, о которых идёт речь в предыдущем отрывке:

---

Мягко просканируйте тело, найдите дискомфортные ощущения и направьте на них всё своё внимание. Вероятно, дискомфорт будет выражаться одним из трёх основных способов. Возможно, вы обнаружите одну зону сильного дискомфортного ощущения, или несколько отдельных зон интенсивных ощущений, или же дискомфорт может охватывать практически всё тело целиком.

Если дискомфорт воспринимается как бы во всём теле сразу, я рекомендую поработать с предыдущей медитацией. Если же неприятные ощущения находятся в одной или нескольких областях в теле, продолжайте эту практику. Те части тела, где дискомфорт не ощущается или ощущается слабо, мы будем называть далее вторичными областями, а ту часть или части тела, где сосредоточен основной дискомфорт, — первичной или первичными.

Тщательно изучите вторичную область ощущений в вашем теле. Позвольте вниманию свободно перемещаться по различным частям этой вторичной области, переключаясь от одного места к другому, отмечая их расположение. Постарайтесь пока что не обращать внимания на первичную область или области. Это может быть довольно сложно, но постарайтесь по возможности противостоять силе притяжения основных болезненных ощущений в первичной области и продолжайте свободно переключать внимание между различными ощущениями во вторичных областях. Сильные ощущения из первичной области не смогут притянуть ваше внимание, пока оно перемещается каждые несколько секунд по вторичной области, циркулирует внутри неё.

Наше внимание продолжает свободно перемещаться, и мы отмечаем расположение тех или иных ощущений во вторичной области — там, где нет сильных дискомфортных ощущений. Возможно, вы обнаружите в этой вторичной области ощущения, появляющиеся под воздействием дискомфорта из первичной области или областей, — вероятно, небольшое давление, неявная боль, зажимы и напряжения — в общем, такие неприятные ощущения, которые распространяются из первичной области дальше по вашему телу.

Разумеется, возможно также и то, что никакие дискомфортные ощущения из первичной области никуда не распространяются и влияния на вторичные области не оказывают. Это тоже совершенно нормально. Просто исследуйте некоторое время, обнаруживаете ли вы какие-либо напряжения, давление или любые формы неявного дискомфорта, появляющиеся во вторичной области под влиянием основного интенсивного дискомфорта.

Если вы не обнаруживаете никакого влияния и распространения — замечательно. Я рекомендую вам в таком случае переключиться на процесс, изложенный в предыдущей медитации.

Если же вы обнаруживаете какое-либо влияние и распространение, поместите всё своё внимание на эти ощущения. Замечайте их расположение. Обычно такие распространяющиеся во вторичных областях ощущения гораздо мягче, чем основной дискомфорт, поэтому вы сможете, вероятно, обнаруживать и переживать их с гораздо большей равностностью и безмятежностью. Другими словами, с полным принятием.

Продолжаем свободно перемещать внимание внутри вторичных областей, обнаруживая расположение и характер вторичных дискомфортных ощущений. Отметьте, что со временем, если вы будете культивировать высокую степень принятия этих вторичных ощущений, это позволит вам растворить давление и напряжение также и основных дискомфортных ощущений из первичной области.

Возможно, потребуется достаточно длительное время для того, чтобы вызвать этот эффект. При желании вы можете работать с этой техникой столько, сколько захотите. Либо мы переходим к следующему этапу данного процесса.

Теперь поместите ваше внимание на локальную область интенсивных дискомфортных ощущений, на первичную область, одновременно включая в поле внимания и всё тело целиком. Понаблюдайте: возможно, изменение в интенсивности ощущений или изменение в их форме или качестве может породить распространение дискомфорта во вторичные области.

Если это происходит — просто позвольте этому происходить и наблюдайте за этим танцем, взаимодействием локального интенсивного дискомфорта и вторичных областей тела.

Возможно, со временем вы обнаружите, что это взаимодействие, этот танец происходит каким-то определённым образом. Словно локальный всплеск на поверхности пруда, рождающий расходящиеся кругами волны, высвобождающий напряжение и энергию. Понаблюдайте за этим, и вы сможете уловить глубинный ритм — локальный всплеск, затем отзвуки этих ощущений во вторичных областях тела. Позвольте этим отзвукам распространяться, подобно кругам на воде, во всех направлениях — вправо, влево, вперёд, назад, вверх, вниз, растворяясь в бесконечном пространстве. И затем вновь возвращайтесь к локальному всплеску, отслеживая его отзвуки, волны, растворение и освобождение.

Если вы сможете ощутить этот ритм, то вы не только почувствуете радикальное облегчение страдания, но и увидите, как в этом процессе растворяются ваши блоки, омрачения, цепляния. Это и называется «вкусом очищения».

На сайте www.audiomed.orgуказаны онлайн-магазины, где можно книгу купить в бумажном (она чудесно издана) или электронном виде, а также выложены все аудиомедитации.

P. S. Спасибо огромное Артёму Агабекову за помощь в издании этой книги, Александру Нариньяни — за редактуру и собственно издание, и Елене Землянской — за замечательную и очень точную иллюстрацию для обложки.

Кеннет Фолк — известный американский преподаватель медитации, сторонник подхода «прагматичной Дхармы», то есть духовной практики пробуждения, освобожденной по возможности от религиозных и культурных компонентов. Учение Фолка о «трёх скоростях» (или «трёх передачах») созерцательной практики — это интеграция методов трёх школ буддизма и адвайты:

• випассаны (метод буддизма тхеравады, первая скорость),
• практики самовопрошания и самоисследования (метод некоторых школ дзэн-буддизма и адвайты, вторая скорость),
• распознавания изначального совершенства (метод буддизма дзогчен и махамудры, некоторых учителей адвайты, третья скорость).

Привожу здесь перевод его краткой инструкции к «трём скоростям» медитации (ссылка на оригинал).

Фолк часто говорит, что если вы можете, включайте сразу третью скорость, где «всё хорошо весьма», и ничего делать не нужно. Если не можете — опускайтесь на вторую, где будете исследовать сам источник внимания, разворачивая внимание на субъекта восприятия. Если же и эта практика вам непонятна/сложна/недоступна, то опускайтесь дальше — на первую, выполняя самую базовую технику исследования объектов сознавания — випассану.

Если бы у меня было всего пять минут, чтобы дать полноценные инструкции для пробуждения, что бы я сказал?

Вы не просветлены постольку, поскольку отождествляетесь с собственным опытом (то есть растворены в собственных переживаниях). Вы думаете, что то́, что с вами происходит — это и есть вы. Вам следует расцепиться, отлепиться. Сделайте это, систематическим образом рассматривая и распознавая каждый аспект вашего переживания как объект восприятия. Затем, полностью сдайтесь происходящему.

Выполняйте эти практики в точности так, как написано:

Первая скорость

Сделайте телесные ощущения объектами восприятия. Если вы можете их назвать, вы не растворены в них. Наблюдайте за ощущениями, и отмечайте про себя: «Давление, напряжение, расслабление, прохлада, тепло, мягкость, твёрдость, покалывание, чесотка, жжение, пульсация, вибрация, зрение, вкус, запах, звук». Если я могу наблюдать за чем-то, это что-то — не «я».

Сделайте приятное-неприятное объектами восприятия. Являются ли ощущения, которые вы наблюдаете, приятными, неприятными или нейтральными? Если вы можете спокойно, тихо и внимательно сидеть в течение пяти минут и отмечать «приятно», «неприятно» и «нейтрально» каждые несколько секунд [в отношении наблюдаемого объекта медитации], то вы не отождествляетесь с этим слоем сознания.

Сделайте состояния сознания объектами восприятия. Исследование, любопытство, радость, волнение, удовольствие, грусть, восторг, гнев, раздражение, фрустрация, отвращение, желание, страх, беспокойство, спокойствие, смущение, стыд, жалость к себе, сострадание, любовь, удовлетворение, тупость, сонливость, счастье, презрение. Назовите их, и освободитесь от них. Эти [психоэмоциональные] состояния сознания не являются вами, ведь если какой-то «вы» есть, то это тот, кто наблюдает, кто воспринимает, а не то, на что вы смотрите. Ниже мы подвергнем сомнению и исследуем, есть ли вообще какой-то «вы».

Сделайте мысли объектами восприятия. [Наблюдая за ними], разделяйте их на категории: планирование, ожидание, предвкушение, волнение, воображение, мечта, воспоминание, повторение, прокручивание сценариев, фантазия, самоупрекание… Придумывайте свои слова для обозначения мыслей, и наблюдайте за ними, как если бы они принадлежали кому-то другому. Содержание мыслей, их содержимое, не имеет большого значения для этой практики, кроме того, что помогает вам назвать их и таким образом — сделать объектами восприятия.

Вторая скорость

Сделайте видимого субъекта объектом восприятия. Кто есть «я»? Поверните луч внимания на самого себя. Кто знает об этом переживании, о происходящем прямо сейчас? Являетесь ли вы причиной происходящего в это мгновение? С кем это сейчас происходит?

Третья скорость

Полностью сдайтесь происходящему. Это мгновение — ровно такое, каким оно является, с вашим участием или без него. Это не значит, что вам следует быть пассивными. Сдайтесь также и активности.

Предлагаю вам перевод двух инструкций Шинзена Янга по медитации сосредоточения на изменениях: обычной и расширенной версии. В обычной версии практикующий учится замечать и соединяться с любыми изменениями в целом, тогда как в расширенной версии практикующий сознательно замечает качества расширения и сокращения, и соединяется с ними.

Мне доставляет большое удовольствие исследовать различные алгоритмы, протоколы и способы медитации, понимая, как все они соотносятся друг с другом. Сосредоточение на изменениях — это очень сильная техника, напрямую «включающая» вас в поток жизни вплоть до полного растворения субъектности переживающего «я», когда вы в самом прямом смысле обнаруживаете, что вы и есть этот поток жизни, поток бесконечного становления и прекращения всех ощущаемых, мыслимых и немыслимых, видимых и слышимых явлений.

Это именно инструкция, то есть для того, чтобы получить соответствующее переживание, а тем более — чтобы сделать его устойчивой частью вашей повседневной реальности, её нужно регулярно выполнять. Навык внимания к изменениям нарабатывается точно так же, как и любой другой навык, и в перспективе — может радикальным образом изменить вашу жизнь к лучшему.

Успешной практики!

Открыть и скачать pdf «Внимание к изменениям»

_____________
В этой практике используется метод отмечания, о том, что это такое, и как его применять в медитации, можно прочитать здесь.

Все переводы статей и инструкций Шинзена Янга на русский язык можно найти здесь.

С 1 сентября 2016 года начинается продажа новой книги Шинзена Янга «Science Of Enlightenment: How Meditation Works» («Наука просветления: Как работает медитация»). Она основывается на аудиокурсе «Наука просветления», который Шинзен записал для издательства Sounds True в начале 90-х.

Я буду переводить эту книгу и постепенно выкладывать её на сайт. Отзывы о книге можно прочитать здесь (в числе прочих — отзывы Джона Кабат-Зинна, Рика Хансона и Чарльза Тарта). А ниже — самое начало книги, черновой перевод предисловия редактора.

С Шинзеном Янгом я познакомился впервые, когда работал редактором в издательстве Sounds True почти двадцать пять лет назад. Мы записали для него несколько аудиопрограмм, и в частности, я помог создать буклет с текстом, который прилагался к кассете с курсом «Пройти сквозь боль». Это предполагало довольно много совместной работы, связанной с редактурой текста.

Благодаря таким моментам, работа в Sounds True была для меня настоящей работой мечты. Иметь возможность глядеть на мир глазами продвинутых практикующих, общаться с ними один на один про то, как они понимают свои учения и духовные традиции, наблюдать за тем, как они справляются с возникающими проблемами — всё это было бесценным. В то время я был фанатичным духовным ищущим: вернулся из нескольких поездок в Индию, часто тратил большие деньги на покупку книг, аудиозаписи и возможность оказаться у ног очередного духовного учителя. Это было просто невероятно, что мне ещё и оплачивали возможность работы с ними. Это было похоже на учёбу в Хогвартсе, только наяву, или посещение университета медитации. И поскольку медитация и духовная практика были не только моим всепоглощающим интересом, но и работой, то я думал, что видел уже всё, что только возможно. Но Шинзен оказался чем-то совсем иным.

Это впечатление подтвердилось спустя год или два, когда мне дали задание отредактировать намного более крупный аудиокурс Шинзена Янга, чем раньше. В течение целой недели он приходил ежедневно в нашу новую просторную студию с пятью или шестью своими студентами, они усаживались перед ним на пол, и он весь день читал лекции и медитировал с ними. Несколько раз я сидел с ними во время записи, и был весьма заинтригован тем, что слышал. Тами Саймон попросила Шинзена «выгрузить всё, что он знает о медитации», и это было потрясающе. Когда пришло время редактировать этот magnum opus, на диске компьютера (а мы редактировали всё в цифровом виде, хотя распространяли затем курсы на кассетах) хранилось около пятидесяти часов его монологов! Моей работой стало затем сидеть в маленькой, тёмной и очень тихой комнате, и редактировать это жуткое количество материала, в результате превратившегося в курс аудиокассет из двенадцати частей под названием «Наука просветления». Процесс редактуры напомнил мне некоторые из ретритов, которые я посещал.

Следующие несколько недель стали для меня откровением. Я чувствовал, что такие учителя медитации как Шинзен должны где-то существовать — то, как он преподаёт материал, его идеи, его способ смотреть на мир. Он хорошо владеет восточными языками — родными языками тех книг, писаний и терминов, которые лежат в основе многих созерцательных традиций. Его понимание философии духовной практики — это понимание учёного, и он может с одинаковой лёгкостью, ясностью и знанием говорить не только о сильных сторонах различных воззрений, но и об их потенциальных опасностях.

Но он не просто какой-то сухой теоретик. Шинзен интенсивно практиковал медитацию во всех трёх основных буддийских «колесницах» (основных направлениях буддизма), включая три года в качестве монаха школы Шингон в Японии, и несколько десятилетий участвуя в традиционных дзэнских ретритах в Азии и Америке. Он практиковал с учителями випассаны в Индии. И он прошел через множество очистительных бань и «плясок солнца» индейцев лакота сиу в полностью традиционном формате. Он даже готов был говорить о просветлении — в отличие от многих других американских учителей Дхармы — как о серьезной цели практики медитации, и как о чём-то, к чему может стремиться и что может реализовать обычный человек.

Но и это ещё не всё. Шинзен классический «технарь», он готов говорить о загадочных тонкостях этимологии слов, и хорошо разбирается в точных науках и математике. Его лекции в равной степени могут включать как обсуждения тензорного исчисления, гидродинамическую физику или рассказ о том, что японское слово «дзэн» и греческое слово «теория» происходят из одного индоевропейского корня, так и объяснение практики медитации или каких-то аспектов духовного пути. Более того, он соединяет все эти темы в единую нить повествования, переплетает их, и показывает то, как все они являются взаимосвязанными гранями более высоких и глубоких идей и учений.

Наконец, Шинзен — прекрасный рассказчик. У него всегда есть в запасе удивительные истории, от зачастую экстремальных монастырских практик в Азии, и до забавных и показательных анекдотов из жизни американских центров медитации.

В общем, я был заинтригован. Шинзен оказался ровно таким учителем, которого я долго искал: ярким, с хорошим чувством юмора, настоящим учёным, и погруженным в серьезную практику длиною в жизнь. Мне потребовалось около двух недель плотной работы, чтобы отредактировать курс на аудиокассетах до его финального состояния. Самым сложным было то, что из-за ограничения на количество кассет в курсе, мне пришлось оставить на полу монтажной комнаты (виртуальной) множество обрезков крайне ценного материала.

Десять лет спустя, к тому времени, как я ушёл из Sounds True, этот курс из двенадцати кассет стал по-настоящему культовым. Хотя он никогда не был хитом продаж, он оставил свой след. «Наука просветления» была той редкой программой, о которой слушатели часто говорили, что она изменила их жизнь. В частности, в ней находили пользу те опытные медитаторы, чья практика потеряла импульс, или которые чувствовали, что где-то застряли. Эта непритязательная и незаметная программа от учителя медитации-«ботаника», о котором на тот момент особо никто не слышал, обладала секретным ингредиентом, способным трансформировать качественную, но тусклую практику во что-то по-настоящему живое, мощное и изменяющее жизнь. Примерно в то время Тами и предложила мне создать книгу из этого курса.

Конечно, я с радостью согласился. Мы предположили, что понадобится несколько месяцев на то, чтобы реализовать этот план (слышите, как где-то хихикают Мойры?). Шинзен, Тами и я были очень воодушевлены перспективой публикации книги, и я сразу взялся за работу. Вначале я просто собирался транскрибировать аудиоверсию — в книжную, но потом решил, что это отличный шанс спасти весь тот прекрасный материал, который мне пришлось вырезать из курса на аудиокассетах. Так что я добыл расшифровку всех оригинальных записей целиком, и работал уже с этим. Создать гладкий читаемый текст из устной речи гораздо сложнее, чем может показаться. Есть много различий между устной речью и печатным текстом, и часто происходит так, что слова на бумаге становятся не совсем понятными, когда теряются контекст, смысловые акценты и эмоциональный тон, присущие живому голосу рассказчика. Кроме того, спонтанные отступления от основной темы, часто присущие устной речи, довольно плохо перекладываются на линейную логику книги. В общем, это был непростой и напряженный процесс, но мне было очень интересно. Через несколько месяцев, как мы и предсказывали, я подготовил первый черновик большой части книги.

Это был неплохой черновой вариант, но несколько вещей мне не нравились. Во-первых, со времени записи аудиокурса я провёл много часов в медитационных ретритах с Шинзеном, и осознал, что хотя «Наука просветления» была качественной и цельной программой, она не включала в себя большую часть того знания, которым обладал Шинзен. Кроме того, сам Шинзен тоже не стоял на месте, и его учение за эти десять лет также эволюционировало и изменилось. Он подходит к обучению весьма творчески, постоянно уточняя и перерабатывая свои уроки. Так что я чувствовал, что мне нужно дополнить оригинальный материал и переформулировать какие-то его части для того, чтобы включить самые свежие идеи.

Я и не подозревал, в какую «кроличью нору» приведёт меня эта затея. У Шинзена имеется много других аудиопрограмм, и я подумал, что будет полезным что-то из них добавить в книгу. Я стал тщательно расшифровывать их и переводить в текст. Также, я бесконечно разговаривал с Шинзеном по телефону, и просил его разъяснений по множеству тем и вопросов. В результате, появилось большое количество замечательного нового материала, но его тоже нужно было транскрибировать. Конечно, вдобавок к этому, были сотни часов лекций, а со временем появились и десятки часов видео. По своему размаху, проект оказался фактически невыполнимым, и был похож на задания помощника колдуна из сказки: казалось, что чем больше вопросов я задавал Шинзену, тем глубже и охватнее становились его ответы, и так задача продолжала расти и расти. Всегда находилась ещё одна грань, ещё одна история, ещё один неожиданный бриллиант.

В конечном итоге, количество необработанного материала стало таким огромным и запутанным, что возникла необходимость порезать все эти бесконечные часы аудиозаписей на фрагменты, и распространить их среди целой армии надёжных волонтёров, которые переводили затем эти аудиофрагменты в текстовый формат (сердечное спасибо всем вам!). Стопка с распечатками стала высотой в метр. И всё это я читал, оценивал с точки зрения включения в книгу, организовывал, отвергал, сортировал, и затем редактировал в что-то, уже похожее на книгу. Этот процесс занял не месяцы, как предполагалось изначально, но годы.

Но и это было ещё не всё. Пока я сражался с книгой, сам Шинзен продолжал меняться, расти и улучшать свои учения. Его обобщающие метафоры, темы, организующие принципы, обозначения, и даже то, как он говорил о самых основах медитации, во многих отношениях поменялись, где-то больше, где-то меньше. И хотя эти изменения и дополнения были очень ценными, процесс написания книги превратился в то, что программисты называют «расползанием проекта» (feature creep), что означает ситуацию, когда свойства той вещи, которую вам нужно сконструировать, изменяются ещё до того, как вы её завершили. Многие главы, уже написанные, устаревали по мере того, как добавлялись более поздние главы, и требовали переписывания заново. Это создавало много напряжения, и мы пропускали дедлайн за дедлайном. В общем, вместо нескольких месяцев, создание книги растянулось почти на десять лет.

Пока шли эти годы, происходило ещё что-то важное. Я посещал десятки длительных медитативных ретритов с Шинзеном Янгом, и очень много получил от этого лично для себя. Моя практика стала глубже, а моя жизнь — радикально улучшилась. Стало намного яснее и точнее моё понимание его учений, историй, которые он любит рассказывать, и тех идей, которые лежат в основе всей его работы. В течение лекций («бесед дхармы») на ретритах, я делал заметки о наиболее интересных или проясняющих темах, часто замечая то, как эти темы связаны друг с другом способами, не очевидными на поверхности. Постепенно, я собрал список различных тем, историй и концепций, к которым Шинзен обращался чаще всего, которые обладали наибольшей силой, и которые были действительно его уникальным материалом. Эти «лучшие хиты», как я назвал этот список, и стали основой и организующим принципом той книги, которую вы держите сейчас в руках.

Этот текст уникален по многим параметрам. Прежде всего, он не является руководством по медитации для начинающих. Вероятно, он лучше всего подойдёт тем из вас, у кого уже есть регулярная практика и некоторый уровень созерцательного понимания. Шинзен — это учитель, который может хорошо преподавать и детям, но лучше всего он проявляется (по крайней мере, на мой взгляд) в те моменты, когда раскрывает глубокие аспекты серьезной практики.

Далее, многие из глав этой книги являются переложениями лекций, прочитанных в контексте длительных ретритов, и часто — в ответ на вопрос ученика, практикующего с Шинзеном на протяжении многих лет. Как редактор, я организовал эти лекции в таком порядке, где каждая следующая глава опирается на материал из предыдущих. Также, поскольку в своих ответах Шинзен предполагал, что слушатели уже понимают многие из его основных концепций, в помощь читателю я вставил в текст расширенные объяснения некоторых идей.

Редактировать этот текст было одной из самых сложных задач моей жизни, но и великой честью. Благодаря работе над этой книгой, мне пришлось погрузиться в такие глубинные аспекты учения, до которых я, возможно, не добрался бы в ином случае. Шинзен проявлял бесконечное терпение, добродушие и широту, и был готов делиться всем, что знал, сверх всякой меры. Любые ошибки, которые вы можете найти в этой книге, целиком на моей совести, и не имеют отношения к Шинзену Янгу. И наоборот, вся магия текста и те блестящие идеи, которыми он напитан, принадлежат исключительно автору. Моё самое искреннее желание заключается в том, чтобы материал, представленный здесь, дал вам столь же много радости, глубины и знания жизни, себя, других людей и мира, сколько дал он мне.

Майкл У. Тафт
Беркли, Калифорния, 2014