Для меня всё началось с размышлений о том, как тут всё устроено.

Очевидна возможная в любой момент конечность жизни в этом теле. Что имеет смысл делать, на что обратить особое внимание, чтобы в конце пути сказать: «Это было круто?»

Да, потом были и кризисы, и многое другое, но основным мотивом к исследованию для меня всегда был вот такой вполне рациональный интерес.

Он подталкивал к изучению того, что же здесь действительно важно, и около пятнадцати лет назад я нашёл первую элегантную формулировку в виде интегральной теории Кена Уилбера.

Она говорит о том, что имеет смысл учитывать и в равной степени изучать сознание и психику — область индивидуального внутреннего, отношения и культуру — область межличностного, объективный мир — мир квазаров и нейронов, и системные процессы — экологические, социальные, политические, экономические…

Пренебрегая какой-либо из эти областей, мы гарантированно упускаем что-то важное, потому что все они теснейшим образом связаны друг с другом.

До сих пор я вижу, как исследователи внутренних глубин игнорируют, а зачастую и вовсе отрицают физику и биологию. Как математики и химики отрицают то, что эти глубины — намного важнее, чем видится на поверхности. Как и те, и другие могут упускать, например, важность политической и экономической жизни. И как в погоне за внутренними глубинами или денежным достатком, мы забываем про одну из самых ключевых ценностей — отношения.

Интегральная теория показывает, на что нужно обращать внимание, чтобы картина получилась целостной. Но остался вопрос — как? Очередной кусочек паззла сложился лет пять спустя, и пришёл в виде афоризма Шинзена Янга, моего учителя медитации: «В жизни есть три задачи: ценить, улучшать и превосходить».

Забавный анекдот: на недавнем ретрите в Карпатах я спонтанно вновь размышлял про то, «что же со всем этим делать», и в результате ловко свёл всё к нескольким базовым принципам. Обрадованный красивым инсайтом, начал вслух пересказывать их жене и вдруг понял, что это ровно те же «три задачи», которые я услышал впервые ещё лет девять назад от Шинзена. Эх, никакой оригинальности, стою на плечах гигантов!

В чём суть?

Вот всё, с чем я сталкиваюсь во внешнем и внутреннем мире. Вот всё, что есть прямо сейчас: моя набегающая и уходящая сквозь пальцы, ежемгновенная жизнь. Что вообще можно с этим делать?

Ценить — значит наполнять вниманием всё происходящее, не считая какие-то мгновения жизни скучными, плохими и лишними. Действительно видеть, слышать, чувствовать, впитывать, воспринимать и проживать каждое мгновение целиком и полностью.

Улучшать — значит создавать хорошее. По мере разумения, оставить после себя этот мир чуть лучше, чем получили в подарок. Во всех четырех уилберовских измерениях. Ну, хотя бы стремиться к этому.

Превосходить — значит узнавать всё глубже то, откуда возникают любые формы этого мира, и куда уходят.

Сложно замечать всё — внимание неизбежно избирательно. А значит, в каждый момент времени оно может быть направлено только на что-то, на какой-то аспект происходящего. Чем больше я занимаюсь всем этим, тем глубже понимаю суть этого принципа.

Основной вопрос тогда: на что именно я направляю внимание, ну и да — как именно я это делаю?

Ценить

Мне очень нравится формулировка Шинзена про ценить (appreciate), потому что она сразу же придаёт этой теме верный окрас: что в этом мгновении я хочу ценить?

Не секрет ведь, что ощущение жизни возникает тогда, когда мы присутствуем в происходящем. А когда отсутствуем, то кажется, что и не живём.

Вот сейчас я стою в зоне вылета в аэропорту Минска, в руках телефон, передо мной жена, сын, за большим окном — сумерки, взлётное поле, в животе не очень комфортно от холодного лимонада, в ногах усталость, по громкой связи что-то сообщают, в голове крутятся формулировки этого текста.

Это всё и есть моя жизнь в эти несколько минут. Насколько я присутствую во всём этом? Насколько я это замечаю? И более того — насколько я это ценю?

И так становится очень понятно, почему подход Шинзена назывался ещё недавно Basic Mindfulness — базовая осознанность, — ведь он про тренировку очень базовых функций внимания.

Насколько я действительно живу в каждый момент, насколько я здесь? Если моя жизнь — это ограниченная последовательность таких моментов, то упускать часть из них просто потому, что я, видите ли, не согласен с тем, какой жизнь предстаёт для меня в эти моменты — не очень прагматично.

---

Ценить — это тренируемый навык, и степень его напрямую зависит от того, насколько я умею сосредотачиваться на том, что происходит прямо сейчас, а не рассеянно населять мир фантомов прошлого и будущего. А дальше, в зависимости от глубины сосредоточения, может начинаться мистика: когда мы настолько уделяем внимание тому, что происходит прямо сейчас, что в самом прямом смысле теряем себя — остаётся только Всё Это.

Даже не знаю, что является более приятным бонусом — это, или то, что лавандовый макарун становится в разы вкуснее. Хотя, казалось бы, куда уже.

В общем, подытоживая в одном предложении, ценить — значит проживать ситуацию целиком и полностью, не отворачиваясь и не сопротивляясь. Причём речь здесь идёт о непосредственном восприятии, а не о действиях.

Делать ли что-то по поводу той или иной ситуации? Очевидно, зависит от ситуации, но если что-то и делать, то явно в сторону улучшения. Было бы странно делать что-то сознательно для того, чтобы стало хуже (для этого достаточно и нашей неосознанности).

Улучшать

Что значит улучшать? Буддизм традиционно говорит о трех типах действий: на уровне ума, речи и поступков. То есть мы можем улучшать поступки, слова и мысли. Тут очень легко уйти в философию и обсуждение того, что значит «поступать лучше», существует ли универсальная этика или это культурный конструкт, и так далее.

Для меня есть простое определение:

Как я могу сегодня поступать, думать и говорить лучше себя же вчерашнего?

Для этого мне и нужна та пресловутая «секунда свободы между стимулом и реакцией», по меткому выражению великого психолога Виктора Франкла, и возможность критической дистанции от собственных мыслей и эмоций. Сейчас это называется децентрирование (decentering) — то есть возможность посмотреть на происходящее внутри меня как бы со стороны, и разлепливание (defusion) — то есть возможность проживать ситуацию, эмоцию или мысль ровно такими, какие они есть, но не подчиняясь им в плане того, к каким действиям они подталкивают.

Шинзен Янг любит говорить про это так: по мере практики, эмоции и мысли перестают искажать ваше восприятие и поведение, и начинают информировать и мотивировать.

В таком случае у меня появляется хотя бы шанс на то, чтобы сойти с проторенной, но возможно не такой уж любимой дорожки, и попробовать сделать что-то иначе. Не на сотый раз, так на двухсотый.

---

Что касается формальной практики, улучшать — значит упражнять свои способности к дружелюбию, состраданию, сорадованию и спокойствию.

Эти качества не случайно называются в южной традиции буддизма «Обители богов», а в северной — «Четыре безмерных», и считаются высшими качествами ума из всех, которые мы можем развивать. Традиционные упражнения включают в себя визуализации позитивных образов и действий, а также проговаривание позитивных фраз.

Можно сказать, что в этих формальных практиках мы намеренно временно заменяем обычный поток мыслей и образов на добрые мысли и образы, обычный поток эмоций на добрые чувства, а обычный поток речи на добрые слова.

Интересно, что как минимум одна разновидность таких практик — на русском её обычно называют практикой «любящей доброты» — существовала параллельно и у ранних буддистов, и у греческих стоиков. Вот вам и универсальная этика!

Превосходить

Хорошо, ценить и улучшать — тут всё понятно, быть в моменте и делать его по возможности лучше. А что значит превосходить?

Можно, конечно, жонглировать тут красивыми словами типа «бессамостность» или «не-я», но за последние пару лет я как-то иначе стал переосмыслять всю эту трансценденцию, то есть, собственно, превосхождение. В этой теме для меня на первое место вышла простая человечность:

Быть для другого, стать чуть менее эгоистичным, сместить акцент с себя на что-то большее, чем-то, что находится внутри этой кожи — вот и вся трансценденция.

И боже, как это сложно!

Признать и увидеть, что я не пуп земли, что не всё вращается вокруг меня. По-настоящему замечать других людей и мир вокруг. Быть добрым и сострадательным. Становиться чуть менее самовлюбленным, и хотя бы немного усмирять самомнение.

Мне это даётся тяжело, но я вижу, что это тоже вопрос практики, а не просто «ментальный акт».

Уделять внимание — значит по-настоящему слышать, по-настоящему видеть, по-настоящему чувствовать. И оказывается, когда уделяешь внимание содержимому своего потока сознавания, что собственно про «я» там не так и много, а основное пространство занимают как раз другие люди и мир. Внимательное проживание этого факта и приводит к естественному превосхождению и одновременно — к большей свободе.

Свободе от поглощенности собой.

---

Очень хочу рассказать про ещё один элемент паззла, который я получил через семь лет после тройки Шинзена — а именно, формулировку Уилбера про то, что мы можем работать над собой в четырёх плоскостях: расти, пробуждаться, очищаться и проявляться.

Для меня все эти три элемента оказались пока что в жизни самыми ключевыми:

1. Четыре измерения-квадранта (из интегрального подхода Уилбера),
2. Три принципа a la Шинзен, и
3. Четыре действия, о которых я расскажу подробнее в другой раз.

Этот текст появился в виде отдельных заметок в моём канале в Телеграме, подписывайтесь!

Оригинал текста был опубликован в журнале «Эрос и Космос» 20 марта 2014 года.

Не будет преувеличением сказать, что, несмотря на невероятный прогресс в лечении различных болезней, мы всё ещё сражаемся с концепциями здоровья и здоровой жизни и пытаемся цепляться за постоянно изменяющиеся определения здоровья в попытке решить этот вопрос раз и навсегда.

Не похоже, однако, чтобы эта цель относилась к разряду досягаемых. Здесь уместно вспомнить гегельянский принцип диалектики прогресса, где каждое новое решение какой-либо ранее возникшей сложной ситуации привносит свои новые проблемы и сложности, которые могут быть решены только в будущем, на следующем витке истории. Классическим примером такой ситуации является случайное открытие пенициллина, благодаря которому появились антибиотики, спасшие столько жизней, но из-за которых ускорилась эволюция бактерий (их штаммы оказываются куда более устойчивые к антибиотикам, чем раньше). Сходным образом, Всемирная организация здоровья отмечает¹, что отсутствие эффективного мониторинга и контроля за продажей и использованием антибиотиков является одной из главных причин роста устойчивости микробов к антимикробным препаратам.

Хотя ещё несколько десятилетий назад исследователи продолжали участвовать в гонке за финальным решением и окончательным излечением, в соответствии с модернистской философией, в последние годы акцент делается скорее на поддержании устойчивости (sustainability), которая предполагает несколько иное отношение к здоровью: вероятно, не существует никакого окончательного решения, и поэтому имеет смысл фокусироваться на поддержании устойчивой сбалансированной системы здравоохранения, которая будет стараться адекватным образом решать текущие задачи, с упором на предотвращение и осторожность.²

Другой любопытный аспект этого стремления найти окончательные решения заключается в том, что само это стремление, вероятно, появляется в результате актуализации определенной стадии развития. Многие психологи предлагают свои модели движения человека через различные последовательные уровни способностей к познанию. Это движение можно обозначить, например, как эволюцию от эгоцентрических к социоцентрическим к мироцентрическим ценностям и морали, или как расширение и включение всё большего числа перспектив. Сюзанна Кук-Гройтер подробно исследует одну из таких моделей.³ Выдающийся философ и психолог Кен Уилбер изучает и сравнивает десятки таких моделей в своей книге «Интегральная психология». Основная идея всех этих теорий заключается в том, что люди думают о себе и мире различным образом, имеют различные мировоззрения, и поступают согласно этим мировоззрениям; и есть определенный спектр развития этих мировоззрений и способов их задействования, так что люди, двигающиеся от эгоцентрической к социоцентрической к мироцентрической стадии, начинают думать и поступать качественно различным образом. И это напрямую относится к нашей теме.

Зрелая мироцентрическая перспектива на вопросы здоровья требует включения ошеломительно большого числа факторов

Я не буду глубоко забираться в исследования психологии развития; отмечу только, что ограниченность модернистского подхода к здоровью очевидна мировоззрению постмодерна, чьи ограничения, в свою очередь, видны с перспективы интегрального мировоззрения⁴. Интегральная перспектива, которую я буду задействовать в этой серии статей, принадлежит зрелому мироцентрическому мировоззрению, в противоположность ранним мироцентрическим мировоззрениям, которые являются постмодернистскими и могут иногда быть скорее деструктивными, чем конструктивными.

Зрелая мироцентрическая перспектива на вопросы здоровья требует включения столь большого числа факторов, что это может ошеломлять. Тем не менее, похоже, что исключение даже одного из этих факторов приведёт к искаженной модели, на основе которой будут совершаться неверные действия, дающие быстрые результаты, но вредящие миру в более долгосрочной перспективе. И поэтому я хочу быть с вами предельно прямым: содержание этих статей следует рассматривать как призыв к действию, а не просто как размышления. И поскольку это всё связано с действием, я хочу быть уверенным в том, что мы включаем как можно больше возможных перспектив. Кратко обозначу основные перспективы, которые должны быть должным образом адресованы:

1. Акцент на устойчивости и предотвращении.
2. Необходимость новых определений понятиям здоровья и здравоохранения.
3. Поворот от «механизмов, которые нужно чинить» к живым людям в живых средах.
4. Признание внутренних измерений наряду с внешними, а также признание их взаимосвязанности.
5. Поворот от здоровья как взаимодействия объектов — к межсубъектным связям.
6. Поворот от назначения эксклюзивной ответственности к спектру уровней ответственности от персонального к общественному к национальному к мировому.

Я раскрою далее все эти моменты.

Новые определения и поворот к устойчивости

Интегральный подход к здоровью обязан переосмыслить определения понятий «здоровье» и «здравоохранение». Известный интегральный бодибилдер и тренер Шон Филлипс и психолог Роб Макнамара уточняют: интегральный подход к здоровью должен уйти от вредных определений здоровья как отсутствия болезни, или лечения как процесса окончательного решения проблемы; он должен рассматривать здоровье как спектр понятий, которые идут гораздо дальше простого отсутствия недугов; как изобилие, как мультилинейное явление, как баланс.

Интегральный подход к здоровью должен рассматривать здравоохранение и излечение как действия, направленные на устойчивый и продолжающийся процесс, включающий в себя не только человека, но и культуру и окружающую среду. Когда здоровье понимается как изобилие, как жизнь, как-то, что нужно не достигать, но поддерживать и развивать; когда излечение понимается не как средство к достижению окончательного результата, но как продолжающийся холистический процесс, — тогда начинает возникать совсем другой подход к здоровью. Такой подход признаёт большое количество факторов, ведущих к заболеваниям и излечениям, и все они должны быть приняты к рассмотрению.

В недавно изданной на русском языке книге «Теория всего» Уилбер пишет:

Материальные, экономические и социальные факторы, которые почти никогда не учитываются как часть конструкта болезни … в действительности играют причинную роль как в болезни, так и в её лечении … Если вы имеете смертельную, но излечимую болезнь, а ваша медицинская страховка — единственный источник финансирования лечения и не покрывает необходимых затрат, тогда вы умрёте … Мы говорим: «Его убил вирус». Но вирус лишь часть причины. В реальном мире … вирус может быть в фокусе внимания, однако без социальной системы, которая способна обеспечить лечение, вы умрёте. Это не отдельная какая-то проблема: это центральный аспект проблемы.⁵

Как я упомянул в начале статьи, модернистский поиск окончательных решений постепенно уступает более взвешенным и аккуратным подходам. Эти подходы называются «зеленое здравоохранение», «умеренное здравоохранение», «первичное здравоохранение», «первичное предотвращение»⁶ и так далее. Хотя каждый из этих подходов делает акцент на чём-то своём, их общая идея может быть выражена следующим образом: мы должны принять более умеренный, и одновременно более включающий подход к здравоохранению.

Рене Дюбо, знаменитый американский микробиолог, в книге «Человек приспосабливающийся»⁷ писал: «Хотя широко принятым является предположение, согласно которому рост медицинской науки и развитие медицинского сервиса постепенно снизит количество людей, нуждающихся в медицинском внимании, свидетельства в пользу справедливости такого предположения отсутствуют».

Более того, существуют свидетельства обратного. К примеру, сейчас тратится много денег на разработку новых более эффективных лекарств и попытки охватить как можно больше болезней, тогда как мы могли бы сосредоточиться на лечении имеющихся наиболее распространенных болезней без необходимости разрабатывать и производить новые лекарства. Собственно, расходы можно сократить вдвое! Как утверждает Эндрю Джеймтон, известный философ здравоохранения, «снижение расходов на здравоохранение в два раза не только не снизит его эффективность, но скорее повысит её».⁸ Умеренный подход предлагает снижение имеющихся расходов через отказ от тех частей системы, которые оказывают наименьший эффект на общее улучшение здоровья.

Ещё одним способом снизить расходы на здравоохранение и одновременно повысить его эффективность является поворот к предотвращению. Предотвращение является важной горячей темой современных дискуссий о здравоохранении, и продвигается, в числе прочих, такими организациями как Институт предотвращения (Prevention Institute). Основная идея заключается в том, что мы можем подсчитать суммы, которые теряются из-за неэффективных стратегий предотвращения. К примеру, мы можем подсчитать, что за пять лет после принятия закона об обязательном мотоциклетном шлеме в Калифорнии, удалось сохранить сорок восемь миллионов долларов благодаря снижению прямых расходов на медицинские услуги. Другой пример: на каждого младенца, которого кормили грудью в течении минимум шести месяцев, было потрачено в среднем на полторы тысячи долларов меньше, чем на младенцев, которых кормили смесью.⁹ Таким образом, основное предположение (за которым стоит множество исследований) заключается в том, что умеренный подход и стратегии предотвращения могут вести к серьезному снижению расходов, перераспределению денежных вложений и качественному увеличению здоровья людей.

Другим важным аспектом этого поворота к устойчивому здравоохранению является продвижение первичной помощи, начиная с Алма-Атинской декларации ВОЗ 1978 года, в которой делался акцент на здравоохранении на местном, общинном уровне. К примеру, предоставление вакцинации и иммунизации, поддержание чистой воды и работающих канализационных систем, планирование семьи и забота о ребенке — всё это может эффективно исполняться на местном уровне и существенно снизить потребность во вторичном здравоохранении.

Наконец, на системном уровне поворот к устойчивости предполагает повышение экологической осознанности. Согласно Джеймтону, этот поворот ведёт к минимизации ущерба людям и экосистемам, что достигается посредством включения экосистем в поле нашего внимания. Знаменитый биолог Линн Маргулис, создатель теории симбиогенеза (и жена астронома Карла Сагана), утверждает, что мы «симбионты на симбиотической планете». Современное адекватное понимание эволюции заключается в том, что это не просто эгоистическая гонка на выживание, но и взаимная поддержка; другими словами, она более коллективна, чем индивидуальна, и предполагает тесные отношения как внутривидовые так и межвидовые. Поэтому, если мы хотим продвигать устойчивое долговременное здоровье, мы обязаны принимать в расчет всю планету целиком, что предполагает наличие мироцентрического сознания. Писатель Стивен Бухнер приводит в своей книге «Потерянный язык растений»¹⁰ множество примеров того, как наше невежество в вопросах здравоохранения и гонка за окончательными решениями разрушает те экосистемы, частью которых мы являемся; и разрушение этих экосистем аукнется уже в не столь отдаленном будущем, принося нам гораздо больше вреда, чем пользы и оздоровления. В качестве одного из примеров можно привести привычку сотен миллионов людей принимать ежедневно антигистаминные (противоаллергические) препараты, противозачаточные таблетки, или болеутоляющие средства. И это невероятное количество химических соединений попадает практически без изменений в воду и почву с экскрементами и может достаточно сильно влиять на окружающие экосистемы. Это может звучать глупо или даже абсурдно, но у нас просто недостаточно данных для окончательных выводов. А те данные, которые у нас имеются¹¹, указывают, что это может заставлять рыб менять пол, заставлять девочек раньше достигать половозрелого возраста, усиливать аллергии, и так далее.

Таким образом, интегральный подход к здоровью и здравоохранению предполагает переопределение этих понятий в позитивном ключе, а также включение в рассмотрение не только физиологических, но и культурных, и социальных, и экологических контекстов — задействование мироцентрической перспективы.

Читайте продолжение в следующей части статьи.

Примечания

Говорили про ценности в жизни, и прозвучало такое мнение, что ценность — в развитии. На мой взгляд, это не совсем корректная позиция (хотя и понятная для определенного уровня психологической зрелости), поскольку она подменяет цели на средства. Развитие не является ценностью само по себе, потому что развитие — оно всегда от чего-то к чему-то; или если вам близка телеологическая и антропоцентрическая перспектива, «для чего-то».

Развитие — это факт нашего существования. На биологическом уровне, мы меняемся и филогенетически как вид Homo, и онтогенетически от сперматозоида и яйцеклетки — к взрослому индивиду. На социальном уровне от племенного строя мы меняемся к царствам и демократическим государствам (нет такого народа, где демократии не предшествовали бы цари). На культурном уровне, мы меняемся от магических верований к мифическим, к рациональным (и вероятно — пострациональным). Наконец, на психологическом уровне мы растем от зачаточной «биологической» разумности младенца к цельным взрослым личностям, обладающим комплексной психологической идентичностью.

Однако, сами по себе эти все вещи есть просто факт нашего существования — «развитие происходит» — и не несут в себе ценности. Ценность — это обратная, невидимая сторона фактов, которую нужно уметь раскрыть. Ценность — это способность придать фактам смысл, и эта способность тоже развивается как в процессе нашего индивидуального психологического взросления, так и в процессе социокультурных мутаций.

И с этой перспективы ценностью развития оказывается то, что оно на каждом из упомянутых выше уровней, или граней нашего бытия, раскрывает. Что раскрывается в процессе развития с объективной стороны, что может обладать всё возрастающей ценностью? Что раскрывается в процессе развития с субъективной, психологической, «внутренней» стороны, что может обладать всё возрастающей ценностью? И что, наконец, раскрывается в процессе развития с социокультурной стороны, что может обладать всё возрастающей ценностью?

Американский философ Кен Уилбер предлагает на эти вопросы простой и древний ответ, явившийся итогом изучения сотен последовательностей развития в разных областях жизни; ответ, который давали многие крупнейшие философы от Платона до Канта. Этот ответ: Истина, Красота и Благо.

Критерий развития как объективного процесса — получение всё больших знаний о себе и мире, в частности — продвижение вперёд наук. Т. е. ценность развития этой сферы жизни — раскрытие всё бо́льшей истины, которую, как говорят современные учёные, мы никогда не сможем узнать всю без остатка. Истины, которая даёт нам возможность становиться здоровее, перемещаться быстрее, использовать больше энергии для технологических нужд и т. п.

Критерий развития как процесса субъективного — обнаружение всё бо́льшей красоты на всё бо́льшей глубине сознания. Ценность развития этой сферы жизни знает каждый, кто обращал внимание на природу нашего сознания. Красота сознания абсолютно неисчерпаема, и можно только стремиться к тому, чтобы узнавать её всё больше и переживать её всё полнее.

Критерий развития как социокультурного процесса — это движение ко всё бо́льшему благу через мироцентрические ценности, глубину межличностного общения, экологичность и этичность поведения, сострадание и любовь.

Так что говоря о ценности развития в целом, мы подразумеваем вполне конкретные вещи: ценность раскрытия, узнавания, задействования всё бо́льшей Истины, Красоты и Блага. И самая простая проверка на интегральность моих действий — это определение того, насколько они соответствуют наибольшей степени охвата стадий развития во всех этих областях.