29 декабря 2014

В поисках счастья: относительное и абсолютное решение

Оригинал текста был опубликован в журнале «Эрос и Космос» 29 декабря 2014 года.

Многие клиенты обращаются ко мне с такими запросами: хочется чуть больше покоя, центрирования, целостности, чуть больше счастья, баланса в жизни. И это действительно всё то, что даёт, согласно современным исследованиям и тысячелетней традиции, практика медитации mindfulness (медитации внимательности). Помогать людям находить чуть больше покоя и гармонии в жизни — я вижу в этом огромный смысл и радость, и знаю, что техники внимательности действительно работают1. Тем не менее, я стараюсь не забывать о том, что покой, центрирование и счастье в современной нерелигиозной практике медитации означают нечто совсем иное, чем в религиозных созерцательных традициях.

В этой статье я хочу затронуть тему разницы между подходами западного mindfulness-движения и духовных традиций Востока к практике внимательности.

Скажу сразу, что в современной мирской традиции медитации (которая заявляет, что выкинула весь «мифический багаж» традиционных религий) происходит подмена понятий, когда свойства и эффекты медитации подменяют собой её цели — то, для чего она была разработана около 2500 лет назад. А разработана она была только для одного — полной и радикальной трансформации нашего сознания таким образом, чтобы достичь освобождения от фундаментального беспокойства, вызванного мнимой ограниченностью нашего «я». В одних традициях это достигается через прозрение в иллюзорность «я», в других — через реализацию тождественности этого «я» и Бога, и так далее. На протяжении тысяч лет никто не практиковал медитацию для снижения риска сердечно-сосудистых заболеваний или оптимизации своих рабочих процессов.

Медитация была разработана только для одного — полной и радикальной трансформации нашего сознания

Я ни в коем случае не утверждаю, что одни цели лучше других. Уже давно в терапии и коучинге утвердился принцип работы от запроса клиента, когда направление движения задаётся целями клиента, а в том случае, когда клиент не понимает свои цели и ценности, терапевт/коуч помогает эти цели клиенту прояснить. Медитация, как и любой другой инструмент самоисследования, может служить разным целям.

Тем не менее, многие нейропсихологи (и присоединившиеся к ним учителя духовных традиций) высказывают в последнее время опасения, связанные с тем, что десятки книг и тысячи исследований (про)дают сейчас излишне позитивный и упрощённый взгляд на медитацию. Например, что простое упражнение по концентрации на дыхании может помочь вам получить больше покоя и собранности в жизни, больше яркости ощущений, меньше «радио» в голове… И действительно, практики медитации получают подобные эффекты. Собственно, многим клиентам я именно это и рекомендую! И тем не менее, часть этих эффектов, вероятно, можно получить и от регулярных поездок за город или смены диеты.

Чем отличается практика формальной медитации (скажем, когда мы спокойной сидим с закрытыми глазами) от поездки за город? По большому счёту, только целью. За город мы едем для чего-то: развеяться, подышать свежим воздухом, посмотреть на что-то новое и интересное. Возможно, для наполнения жизни новыми впечатлениями (для чего?), или для переключения от рутины (для чего?), или для бὸльшего здоровья (для чего?).

Для чего? В конечном итоге, полагаю, для того, чтобы в жизни было больше удовольствия, интереса и счастья2. Из общения с людьми, из чтения, из своего опыта я вижу, что мотивация любой деятельности, любой жизни вообще сводится, в конечном итоге, к желанию удовольствия, покоя, интереса или счастья (оставим за скобками мотивацию «потому что так надо/принято» или неспособность в принципе к саморефлексии). И если это так, то желания счастья, удовольствия, покоя — это на самом деле наши фундаментальные желания, самые глубинные желания. Есть ещё мотивации эффективности и самореализации, но если и их деконструировать простым «зачем?», то окажется, что желание эффективности и реализации связано с дискомфортом из-за их отсутствия. Другими словами, субъективное ощущение эффективности и реализации (а эти штуки всегда субъективны) всё так же даёт состояние удовлетворённости, счастья и покоя.

Однако наша человеческая ситуация заключается в том, что любые вещи, дающие нам радость, удовольствие и покой — временны. Как бы вкусно я не поел, через пару часов мне снова захочется есть; как бы качественно не съездил в отпуск, меня снова засасывает рутина; каким бы потрясающим не был мой только что завершенный проект, я уже снова ищу, чем заняться; каким бы хорошим не был вчерашний день, сегодня я снова ругаюсь с любимой… Всё это — относительные, временные меры, толкающие нас снова и снова к поиску временных же средств, дающих относительное удовольствие и покой. И это само по себе не плохо и не хорошо; это просто наша человеческая ситуация, в которой единственное абсолютное — это то, что в какой-то момент наша жизнь закончится смертью. И перед лицом этого абсолютного, какая разница, сколько раз я вкусно поел? Насколько я радостно или грустно жил? Сколько денег я скопил на счету?

Именно здесь на сцену человеческой истории выходит духовная созерцательная практика. Потому что она заявляет о чём-то совершенно удивительном: что возможна реализация абсолютного счастья, удовольствия и покоя. Возможно не просто «примириться» со своей смертностью с позиции ограниченного маленького человека, но реализовать смерть частью жизни, осознать себя неотъемлемой частью жизни и смерти, осознать себя их полным и абсолютным воплощением, узнать себя не только в жизни и смерти, но и вовне их.

И вот этим для меня отличается духовность от любых других направлений человеческой разумной деятельности. Тем, что её целью, в отличие от любых «мирских» дел, является абсолютное, а не относительное. Вневременное, а не временное. А практика внимательности, практика медитации была всегда простым инструментом на службе у такой духовности.

В истории человечества было сформировано множество духовных традиций, которые выбирали абсолютное, отрицая мирское, отрицая жизнь с её временными удовольствиями и личными смыслами; которые превозносили аскетизм и «уход в пещеры»3. И разумеется, это не то, к чему я всё это пишу.

В нашей человеческой природе, как я вижу, сводить всё к простым, но временным радостям. В том числе и потому, что горизонты нашего планирования как правило не учитывают скорую и такую абсолютную смерть (она гораздо абстрактнее реального чувства сытости или радости от нового плазменного телевизора). И духовность и медитация не избежали, весьма естественно, такого же упрощения. Подмены абсолютного — относительным. И в результате, медитация помогает повысить иммунитет и снизить нервозность, забывая о своём основном вопросе: «Зачем?». Перед лицом абсолютной смерти, по какой черте проходит субъективная грань между моим счастьем и страданием? Насколько эта черта удовлетворительна? Может ли она вообще быть удовлетворительной, пока я не решу основную загадку — как я рождаюсь и умираю в каждую новую секунду? И можно ли это вообще решить?

Практика внимательности даёт ответы на эти вопросы.

Она не даёт уйти только лишь в абсолютное, поскольку её единственная задача — непрестанно наблюдать за относительным. Непрестанно наблюдать за всем, что высвечивает наше внимание: звуки и запахи, телесные ощущения и эмоции, мысли и образы, состояния и суждения… И да, она даёт возможность переживать больше радости и счастья, воспринимать жизнь ярче и полнее.

Медитация помогает повысить иммунитет и снизить нервозность, забывая о своём основном вопросе: «Зачем?»

Но все эти временные переживания радости и счастья, пусть и более «чистые», чем удовольствие от вкусного гамбургера или веганской пиццы, обретают свой относительный смысл только в контексте абсолютного — и это также то, чему способствует непрестанная практика внимательности. Она начинает показывать любые явления так, какими они на самом деле предстают нашему сознанию до того, как мы навязываем им наши личные смыслы. И она начинает открывать источник всех явлений — то, откуда всё рождается и куда уходит. Делает нас сперва свидетелями ежесекундной жизнесмерти, затем участниками и частью этой жизнесмерти, а затем и самой этой жизнесмертью, которая воплощается и умирает нашим телом и сознанием сотни раз каждый миг.

Без раскрытия и реализации абсолютного в относительном ничто не имеет смысла. То есть имеет, конечно, но смыслы временные и неудовлетворительные в конечном итоге. Именно в этом суть духовности (в моём понимании), и именно это — то, что не понимают современные «воинствующие атеисты». Духовность — это не набор мифических верований и ненаучных убеждений. Это практика обнаружения абсолютного и реализации его в относительном. Практика наполнения прогулок в лесу, поедания пиццы и любви к ближнему абсолютным смыслом, когда каждое такое действие становится максимально полным и совершенным выражением жизнесмерти во всей её красоте.

Духовность — это не набор мифических верований и ненаучных убеждений. Это практика обнаружения абсолютного и реализации его в относительном

А то, что при этом (или — на пути к этому) мы находим в жизни чуть больше радости, чуть больше спокойствия, чуть больше красоты — это приятный побочный эффект. Как и то, что медитация помогает лучше спать, меньше ссориться с любимыми, и меньше переедать.

Ещё один важный момент, о котором я упомянул вначале: многие современные исследования практик внимательности выставляют их в исключительно позитивном свете; ещё бы, так много позитивных эффектов! Однако эти эффекты, как правило, измеряются после стандартной 8-недельной программы MBSR 4 — её исследуют больше всего. И да, если практиковать медитацию для снижения уровня холестерина (а я ничего не имею против этого!), то возможно, что вы будете отмечать линейные позитивные изменения. Но если вы практикуете ежедневно и регулярно, то вы знаете, что динамика изменений вовсе не такая линейная и позитивная, как хотелось бы (и об этом пишут не так часто, как хотелось бы). Действительно, с каждой неделей вы можете обнаруживать всё больше счастья и больше покоя, но можете обнаружить и сильные спады, сложности и застои в практике, низкие и тяжелые эмоциональные состояния. В современном языке это то, что называется «Тёмная ночь души», и об этом — в следующей статье.

Примечания

  1. В своей работе и своей практике я использую преимущественно методики бирманских и тайских традиций буддизма тхеравады (саматха и випассана), а также методы Гурджиева (вспоминание себя), Адьяшанти и других современных учителей. В частности, я практикую и преподаю базовую внимательность — системный подход Шинзена Янга к эффективному самоисследованию с помощью созерцательных практик.
  2. Когда Далай-ламу XIV спросили, в чём смысл жизни, он сказал: «Конечно, для того, чтобы быть счастливыми. Но это элементарный вопрос. Гораздо сложнее другой вопрос — как, собственно, это сделать?» (цитирую по памяти).
  3. Наиболее крайними примерами этому могут служить джайнизм и другие аскетические традиции Индии, философии киников и стоиков Древней Греции, практики «усмирения плоти» у средневековых христианских столпников и затворников, самомумификация японских монахов, и так далее.
  4. Mindfulness-based Stress Reduction — подход, разработанный американским учёным Джоном Кабат-Зинном, и успешно применяемый в школах, больницах, университетах и хосписах уже более 30 лет.

Комментировать