Отрывок из аудио-книги Шинзена Янга «Наука пробуждения»

---

Свобода означает способность получать цельное, законченное переживание в те моменты, когда это имеет смысл.

Люди, в каком-то смысле, это потенциальные амфибии. Природа наделила нас способностью жить в двух мирах, передвигаться свободно между этими двумя мирами.

Лягушка счастлива, поскольку является созданием двух миров. В те моменты, когда имеет смысл находиться на суше, ей совершенно удобно быть на суше. Когда имеет смысл находиться в воде, ей совершенно удобно быть в воде. Она может абсолютно свободно переходить из одной стихии в другую, когда захочет, и сколько захочет. Если ей надоедает быть на суше, она идёт в воду. Если ей надоедает быть в воде, она выходит на сушу. Нет никаких препятствий к её свободе перемещаться в обе стороны между этими двумя мирами.

Мы, люди, также наделены такой способностью. Мы можем опускаться в глубину, под воды единства, в мир текучести и связанности. И затем можем выходить на сушу, к твёрдости, ограниченности и поверхностности, для выполнения определённых функций.

Проблема в том, что мы забываем о том, как попасть обратно в воду, и застреваем на земле, в плотности и сухости земли. У нас пропадает возможность освежиться. У нас пропадают другие точки зрения на мир. И мы даже не можем качественно оценить эту твёрдость и сухость, поскольку нам не с чем эти качества сравнить!

Освобождённый человек похож на лягушку — он способен ценить застывший мир разделённости и индивидуальных личностей совершенно уникальным образом, поскольку у него есть возможность в любой момент оказаться в текучем и взаимосвязанном мире цельного и законченного переживания.

---

Update

Хороший вопрос задали в комментариях, решил поделиться здесь ответом:

В: Шинзен говорит: «Свобода означает способность получать цельное, законченное переживание в те моменты, когда это имеет смысл». Вопрос в связи с этим такой. В обычном состоянии сознания человек что, получает нецельное и незаконченное переживание? Я вот сейчас сижу, пишу комментарий. В чем нецельность и незаконченность моего переживания? Свободен я или нет?

О: С точки зрения Шинзена и его словаря, «цельное» или «законченное» переживание (complete experience) — это такое переживание, к которому на всём его протяжении применяются навыки осознанности —концентрация, сенсорная ясность и равностность.

Вот одно определение, которое он предлагает:

«Цельное переживание возникает тогда, когда сознание так вовлечено в переживательную деятельность, что оно просто не успевает превратить эти действия в „вещи“ (процессы — в объекты).»

А вот другое определение:

«Важно четко сознавать, что именно мы понимаем под „цельным переживанием“, и насколько это сложно — переживать даже простейшее ощущение целиком и полностью. Начнём с того, что цельность и законченность переживания никак не связаны с его типом, интенсивностью или продолжительностью. Они связаны со способностью переживать каждый всплеск этого ощущения с неослабевающим контактом и нулевым вмешательством. Неослабевающий контакт означает то, что мы никак не отвлекаемся от этого ощущения, включая отвлечения в мысли, создающие впечатление о „я“, переживающем это ощущение. А нулевое вмешательство означает отсутствие желания притянуть что-то или оттолкнуть, отсутствие напряжения, цепляния, удерживания любых волн и всплесков этого ощущения, покуда оно появляется и проходит.»

Надеюсь, это немного больше прояснило то, что имеется в виду.

Не помню, делился ли я раньше этим замечательным текстом, который называется «Сутра дружелюбия». Если и делился, не грех напомнить. Этот текст уникален тем, что предлагает постоянное памятование о любви и сострадании ко всем живым существам как метод достижения полного и окончательного освобождения. Сейчас в традиции ланкийско-бирмано-тайской випассаны считается, что к окончательному освобождению может привести только прозрение в «суть вещей», которое достигается через постоянную внимательность к происходящему внутри и снаружи. Здесь же говорится о том, что окончательного освобождения можно достичь и без практики исследования явлений.

---

Сутра дружелюбия

Если вы знаете, что действительно хорошо для вас, и понимаете возможность достижения состояния совершенного покоя, тогда вы должны вести свою жизнь следующим образом:

Прежде всего, будьте честны и спокойны в разговоре, уступчивы и не тщеславны. Будьте удовлетворены всем и счастливы, живите без забот и просто. Убедитесь, что ваши чувственные переживания спокойны и сдержаны, будьте должным образом уважительны и избавьтесь от жажды иметь семью или сторонников. Избегайте того, за что вас будут упрекать более мудрые.

Затем медитируйте так:

«Пусть все будут счастливы и чувствуют себя в безопасности.
Пусть все существа обретут счастье в глубине своего сердца!»

Подумайте о всех живых существах без исключения — слабых и сильных, от самых маленьких до самых больших, видимых и не видимых, рядом ли они или далеко, живут ли они сейчас или только появятся в будущем:

«Пусть все существа в глубине своего сердца обретут счастье! Пусть никто не обманывает и не смотрит свысока на любого другого, по любой причине. Пусть никто не причинит другому страдания, испытывая гнев или противодействуя кому-либо другому.»

Так же сильно, как мать, порой рискуя собственной жизнью, лелеет свое дитя, свое единственное дитя, развивайте безграничную сердечную любовь ко всем живым существам.

Развивайте безграничное дружелюбие (метта) ко всей вселенной, посылая дружелюбие вверх, вниз — повсюду, без ограничений, соперничества или ненависти.

Остаетесь ли вы на одном месте или путешествуете, сидите или лежите, во все часы бодрствования оставайтесь в этом осознании, которое известно как высшее пребывание здесь и сейчас.

Так вы оставите все воззрения, обретете спонтанную нравственность и совершенное постижение. Оставив позади страстные желания чувственных удовольствий, вы полностью освободитесь от круговорота перерождений.

Оригинал текста был опубликован в журнале «Эрос и Космос» 27 ноября 2013 года

Представленный ниже текст я вижу как своего рода манифест этого журнала. Он определяет цель, функцию и способы существования такого исторического феномена как «Эрос и Космос». Он указывает на основные моменты лишь в сжатом виде, оставляя задачу раскрытия множества упоминаемых тем в последующих статьях — через исследования философии и психологии, социологии и антропологии, политики и экономики, религии и духовности, культуры и технологии. Он провозглашает главенство не содержания, но метода, способа взаимодействия с любым содержанием; метода, по нашему мнению, наиболее адекватного вызовам современности, укорененного во вневременном, основанного на прошлом и задействующего будущее; метода, позволяющего наиболее целостным образом способствовать динамическому развертыванию постоянного освобождения человека и общества в нашем эротическом движении к трансцендентному. Эта статья в самом общем виде раскрывает идеологические основы такого метода.

Социокультурная общность невозможна без идеологии. Идеология может быть основана на магических, мифических, рациональных, плюралистических, интегральных или иных принципах, но она всегда есть там, где есть общество, т. е. там, где есть отношения между людьми. Общество любого размера, от микро- до макро-, естественно регулирует отношения между своими членами с помощью определенных культурных практик, завязанных на доминантное мировосприятие и мировоззрение большинства. А точнее, мировосприятие и мировоззрение пассионарного меньшинства, распространяющего свою агенду на всех членов общества, поскольку большинство в любом случае будет некритически следовать агенде меньшинства, покуда она покрывает самые базовые их потребности (и отсылает, в то же время, к ценностям более высоким, чем их текущие).

Проблеме взаимоотношений пассионарного меньшинства и некритического большинства посвящены тысячи книг, от самых древнейших сочинений человечества и до самых современных: конфуцианские и легистские трактаты Китая, макроисторическая метафизика Ибн-Халдуна, сочинения Платона, «Государь» Макиавелли, гегельянская эволюция Духа, философия марксизма, деконструктивный подход постмодерна. Все они (включая, разумеется, и религиозные традиции) предлагали свой взгляд на вопрос идеологий, вопрос адекватности и нормативности мировоззрений.

Одновременно с просвещенным меньшинством, эту же задачу — определение нормативности идеологии — решало и большинство, ведь человеческое существование невозможно без мировоззрения, а мировоззрение подразумевает нормативность (предписывающие критерии). Столкновение и взаимопроникновение мировоззрений двух и более людей рождает бытовую идеологическую общность, т. е. соединение описаний реальности и предписаний по адекватному этим описаниям поведению:

• Муж — глава семьи… а значит, жена должна подчиняться.

• Мы рождены в грехе… а значит, должны исправиться.

• Всякая власть — от Бога… а значит, всякая власть — божественна.

• Цель — гармония… а значит, нужно определить, как гармония нарушается.

• Цель — развитие… а значит, нужно определить, откуда и куда.

Множество практик описания-предписания рождает множество микро- и макрокультурных привычек. И там, где соединяются мировоззрения нескольких людей, патологии и искажения неизбежны. В 20-м веке вопрос идеологий, в связи с кошмаром тоталитарных диктатур, встал как никогда остро. Психологи, философы, социальные критики пытались определить отношения идеологии и общества. Мишель Фуко предложил видение, в котором любая идеология — тоталитарна по определению (… а значит, все идеологии — зло). Однако, в такой позиции заключено перформативное противоречие (в терминологии философа Юргена Хабермаса), т. е. слепое пятно некритического отношения к своей собственной идеологии; ведь идея о том, что любая идеология — тоталитарна, сама по себе является тоталитарной (потому что отвергает любые другие идеи об идеологиях).

Любая критическая теория направлена на человека и его окружение в историческом контексте, и служит эмансипации, освобождению человека

Совсем другой подход к идеологиям предлагается критической теорией (в широком смысле), и журнал «Эрос и Космос», вне всякого сомнения, принадлежит именно к этой традиции.

Стэнфордская энциклопедия философии говорит о критической теории следующее:

Она должна быть одновременно объясняющей, практической и нормативной. Она должна уметь объяснить проблемы современного общества, определить действующие лица для его изменения, и предоставить ясные нормы своей критики и достижимые практические цели по социокультурной трансформации.

По определению одного из основателей Франкфуртской школы Критической теории, Макса Хоркхаймера, критическая теория общества своим объектом выбирает «человеческих существ как производителей своих собственных исторических форм жизни».

Другими словами, любая критическая теория направлена на человека и его окружение в историческом контексте, и служит эмансипации, освобождению человека. Так, постулируется историчность, а значит, неизбежность постоянной социокультурной трансформации, и задача любой истинно критической теории заключается в том, чтобы эта социокультурная трансформация вела к освобождению, а не к подавлению. Идеология освобождения, не идеология подавления.

Стэнфордская энциклопедия философии добавляет:

В противовес кантианскому трансцендентальному анализу условий рациональности, критическая теория предлагает не необходимое, а гипотетическое знание; не априорное, а эмпирическое; не однозначное, а фальсифицируемое (по критерию Карла Поппера — авт.). Тем не менее, она изучает универсальные структуры и условия, и поднимает универсальные, хотя и опровергаемые вопросы практического разума.

Также, и это важнейший принцип, действующий на территории журнала «Эрос и Космос», подлинная критическая теория должна соединять, а не разъединять, различные полюса философии и социальных наук: объяснение и понимание, структуру и действие, регулярность и нормативность. Для достижения этого соединения, критическая теория пользуется множеством наук и научных методов. В Интегральной теории американского философа Кена Уилбера этот подход называется интегральным методологическим плюрализмом: если человека и общество в их историческом контексте невозможно объяснить (и тем более — определить нормативность развития) с помощью лишь одной или нескольких областей знания, то необходимо задействовать максимально широкий спектр таких знаний, а также предоставить критическую структуру для их интеграции в единонаправленное множество. Единонаправленное, разумеется, в сторону освобождающей трансформации человека и общества.

Только критический подход может дать нам необходимое пространство для осмысления науки человеческого освобождения в контексте исторического процесса, разворачивающегося прямо здесь и сейчас

Я полагаю, что в любом мировоззрении, в любой идеологии (светской и религиозной), исторически возникшей в том или ином обществе, присутствует эмансипаторный, освобождающий заряд. Однако, согласно принципам диалектики, каждый новый виток развития мировоззрений неизбежно влечёт за собой и подавляющий, тоталитарный заряд, и только критический подход может дать нам необходимое пространство для осмысления науки человеческого освобождения в контексте исторического процесса, разворачивающегося прямо здесь и сейчас.

Даже такая противоречивая идеология как тоталитаризм ¹, понимаемая критически — т. е. в контексте исторического процесса и актуальности волн развертывания социокультурных привычек человечества, — ставит своей целью именно гармонию и эмансипацию. Гармония достигается за счёт корректного определения отношений человека и государства (человек не является самоценным целым, а только лишь частью целого, которым является государство), и соответствующего этому определению действия. Разумеется, фундаментальная ошибка тоталитарной идеологии заключается в представлении человека лишь частью, а государства — лишь целым. Как блестяще показал философ Артур Кёстлер, и человек и государство являются холонами, т. е. одновременно и частью и целым, и сведение часть/целостности холона лишь к одной из его граней неизбежно влечёт патологии. Например, в то время как для тоталитаризма характерно представление о человеке лишь как о части, для анархизма характерно скорее представление о человеке лишь как о целом, что тоже является грубым редуцированием полноты нашего бытия.

Критическое осмысление позволяет нам не только понять последствия патологического проявления таких идеологий, но и увидеть структурные психологические принципы их появления ² и эмансипирующую логику, стоящую за ними.

Из множества социокультурных привычек, появление и закрепление которых человечество свидетельствовало на протяжении своей истории, основными являются магическая, мифическая и рациональная волны. Магическое мировоззрение, возникающее в контексте конкретного мышления (согласно выдающемуся психологу Жану Пиаже), даёт рождение магической же идеологии: наш предок — Орёл (в прямом смысле); икона — исцеляет (т.е. сам предмет наделён магической силой); видение о смерти врага — влечёт реальную смерть врага; и т. п. Вера конкретна и основана на клановых поверьях (рассказах). Свои и чужие в такой идеологии делятся по принципу родства, поэтому магическое мировоззрение в своей полной форме не живёт дальше клановых сообществ и племён, переходя в более крупные социальные структуры лишь в виде теней (например, в виде суеверий).

В определенных обществах, магическое мировоззрение перешло в мифическое, которое, сопутствуя раннему формальному мышлению, дало мифическую идеологию. Вера основана на мифе; из рассказов слагаются эпосы; свои и чужие делятся уже не по клановому принципу, а по принципу принадлежности к мифу (религии, страны). Согласно Хабермасу и Уилберу, поскольку формальное мышление стремится к универсальности и мироцентризму, мифические общества стремились навязать свою универсальность как можно более широкому числу людей — в этом состояла их агенда освобождения. В частности, именно так проявляется идеология тоталитаризма, обсуждаемая выше.

Сейчас мы живём в эпоху диктатуры рационального дискурса и философии модерна. И хотя и магическое и мифическое всё ещё живут рядом с нами и в нас, и мы свидетельствуем патологическую динамику мифического (в частности, проблему фундаментализма и терроризма), мы как носители рационального дискурса обязаны видеть не только патологии, но и освобождающую идеологию этих мировоззрений (в том числе, мифической религиозности). Они — неизбывная часть нашей истории.

Мы провозглашаем превосхождение и включение, интегральный методологический плюрализм, постметафизику, трансдисциплинарность и транскультурность нашими ведущими принципами, нашими критическими методами и нашей идеологией

Диалектика развития показывает, что каждый новый виток эволюции порождает одновременно как решения проблем предыдущих стадий, так и новые проблемы, которые можно разрешить только со следующей стадии. И как зрелое рациональное может увидеть не только проблемы, но и достоинства мифической стадии, так и зрелое пострациональное может увидеть не только проблемы, но и достоинства современности (= модерна).

Рациональное мировоззрение, идущее рука об руку с развитым формальным мышлением, рождает рациональную идеологию, идеологию Просвещения, которая дала миру столь много, от свобод и равенства мужчин и женщин, сексуальных меньшинств, людей разных рас и религий, и до самолётов и антибиотиков. Проблема возникает тогда, когда научный метод познания переходит в сциентизм и веру в то, что всё можно узнать с помощью микроскопа и решить с помощью квантифицирования: сведения качества к количеству, смысла — к форме, значения — к числу.

Словами Хоркхаймера и Адорно («Диалектика Просвещения. Философские фрагменты», 1969):

Мы нисколько не сомневаемся в том… что свобода в обществе неотделима от просвещающего мышления. И тем не менее мы полагаем, что нам удалось столь же отчетливо осознать, что понятие именно этого мышления, ничуть не в меньшей степени чем конкретные исторические формы, институты общества, с которыми оно неразрывно сплетено, уже содержит в себе зародыш того регресса, который сегодня наблюдается повсюду. Если Просвещение не вбирает рефлексию этого возвратного момента в себя, оно выносит самому себе приговор.

Как было сказано выше, диалектическая природа мифического видна только с рационального, а диалектическая природа рационального — с пострационального. Однако, нужно очень внимательно отнестись к тому, что мы называем пострациональным. И если под пострациональным мы понимаем идеологию постмодерна, мы совершаем большую ошибку. Журнал «Эрос и Космос», по мере своих сил и понимания, будет стремиться отмежеваться от дискурса постмодерна в стремлении продвинуть агенду настоящей пострациональности.

Как показывают (признавая и его огромные заслуги) многие критики постмодерна, от Уилбера и Хабермаса, и до выдающегося аргентинского философа, историка и теолога Энрико Дюсселя, постмодерн (т.е. дискурс постсовременности) является на самом деле стадией зрелого модерна. Исследуя проблему европоцентризма и интеркультурных отношений, Дюссель («Трансмодерн и межкультурность: Интерпретация с перспективы философии освобождения», 2004) рефлексирует на положение современных азиатских и латиноамериканских культур:

Поскольку они не являются культурами модерна, они не могут быть и постмодерновыми. Они одновременно домодерновые (старше модерна), современные модерну, и вскоре станут современными трансмодерну. Постмодернизм является заключительным этапом современной европейской/североамериканской культуры, «ядром» модерна. Китайские или ведические культуры никогда не смогут быть европейским постмодерном, но являются чем-то совсем иным в результате своих конкретных корней.

Соответственно, постмодерн просто по определению не может предложить адекватных инструментов осмысления современного положения человека в контексте множества социокультурных привычек человечества, как и не может предложить адекватные описывающие/предписывающие практики по гармоничному развитию и освобождению человека как «производителя своей собственной исторической формы жизни».

В противовес постмодерну Дюссель выдвигает концепцию трансмодерновости (или транс-современности). Транс-современность предлагает подход, принципиально отличный как от универсальной освободительной идеологии модерна, так и от плюралистической идеологии постмодерна, зовущей к эклектике и деконструктивному релятивизму. В моём понимании, транс-современность призывает к критической археологии и критической генеалогии, т. е. к дальнейшей эволюции фукодианских методов исследования исторической уникальности наших социокультурных дискурсов и их отдельных практик во всей их множественности.

Журнал «Эрос и Космос» всецело присоединяется к этой агенде, продвигая транс-современный (в контексте эволюции социокультурных мировоззрений, археологически определенной выше) и транскультурный освободительный дискурс. Это совсем не то транскультурное, которое ищет компромисса между разными культурами и мировоззрениями — такой компромисс есть только в том самом «выхолащивании» бытия, сведению его к плоской схеме, которая как раз и будет лишена всяческого индивидуального и культурно-специфического. Такой компромисс будет лишь вызывать «вне-культурность», столь же лишенную смысла, как вне-телесность. Пока мы в теле, в мире, в опыте — мы в культуре. И транс-культурное, транс-современное, укорененное в контексте всего исторического процесса ³, льётся изнутри нашей обусловленности телом, психикой, культурой и социумом, не отрицая её, но активно задействуя.

Таким образом, мы продвигаем, с одной стороны, информацию и трансформацию русскоязычной культуры интегративными подходами и перспективами из мирового наследия досовременности, современности, постсовременности и транс-современности, а с другой — заново обретаем свои собственные культурно-исторические истоки и, тем самым, вооружаемся инструментами, при помощи которых мы могли бы внести русскую интегральную мысль и действие во всемирный диалог светских и религиозных культур, перспектив и подходов.

Мы провозглашаем превосхождение и включение, интегральный методологический плюрализм, постметафизику, трансдисциплинарность и транскультурность ⁴ нашими ведущими принципами, нашими критическими методами и нашей идеологией, направленной на освобождение человека и общества в контексте диалектического социокультурного развития.

Таким образом, на территории журнала «Эрос и Космос» мы прагматически задействуем образ будущего, в котором интегральный методологический плюрализм, постметафизика, трансдисциплинарность и транскультурность становятся ведущими принципами социокультурных, экономических и политических практик человечества, становятся ведущими принципами науки, технологии и духовности, и служат на благо мира, динамически корректируя себя через критические петли обратной связи. Такой образ будущего является одновременно и нашей целью, и нашим методом.

Мы стремимся к чистому воплощению Вечного Духа в сиянии наших душ и нашего разума, и провозглашаем своей целью освобождение и счастье всех живых существ.

Приглашаем всех заинтересованных авторов к участию в этом проекте. Пишите нам на editors@eroskosmos.org

Примечания