В этом году я потерял обоих родителей. В феврале неожиданно и скоропостижно ушла мама. Это подкосило всю семью, и особенно папу: ему становилось всё хуже и хуже, и спустя девять месяцев его земной путь также завершился.

В эти дни много думаю про две буддийские идеи: беззнаковость и совершенство.

Вначале, про беззнаковость

Беззнаковость означает, что настоящая суть всех вещей лишена каких-либо признаков.

Если мы говорим, что в мире есть отдельные явления, что существуют чайник и облако, мама и гнев, зелёный и тонкий — то мы знаем их по их признакам, по которым и отличаем одно от другого.

Но удивительное буддийское открытие заключается в том, что это не их признаки.

Мы можем услышать любой звук только потому, что есть другие звуки или тишина. Если в мире есть только один звук, его невозможно различить, потому что он никогда не начинается и не заканчивается.

Любые характеристики зависят от чего-то другого снаружи от них, а значит, не принадлежат тем событиям, характеристиками которых они являются.

Зелёный переживается нами иначе, чем красный. Облако переживается нами иначе, чем дождь. Мамины губы не похожи на папину щетину.

А какие у мамы губы сами по себе, за пределами меня и моих глаз? Какой формы это облако само по себе, без воздействия ветра? Кто такие были «мама» и «папа» сами по себе?

Цвет не принадлежит губам, лица — людям. В последние дни я уже не узнавал ни маму, ни папу — их лица стали совсем незнакомыми, чужими.

Беззнаковость — это неописуемая характеристика сути всех вещей, свободной от любых признаков.

Характеристики приходят и уходят. Всё существует, пока чем-то является, как-то проявляется. Является молодым или старым, зелёным или красным, радостным или грустным. Всё существует, пока является каким-то.

И при этом то, как всё сейчас проявляется — не принадлежит самим этим событиям, потому что характеристиками невозможно обладать.

Так что же я знаю про маму и папу самих по себе?
Изумительную беззнаковость, распахнутое самовысвобождение.

Чтобы состояться, звук должен закончиться

Шинзен Янг часто говорит, что механика созерцательной практики состоит в том, чтобы получать complete experiences, то есть цельные, законченные переживания.

Но единственное законченное переживание — это то, которое закончилось. Оно завершилось, а потому — стало совершенным. Цельное переживание — это когда ни отнять, ни прибавить.

Парадокс буддийской практики в том, что её можно только проживать, и из неё ничего нельзя заполучить.

Всё, что начинается, одновременно с этим начинает заканчиваться. Всё, что начинается, начинает стремиться к завершению.

Всё, что живёт, продолжает станови́ться. Не станови́ться чем-то или кем-то, а просто — станови́ться.

Всё, что стало каким-то — сразу же перестало становиться, закончилось.

Чтобы состояться, звук должен закончиться.

Совершенные родители — это когда их больше нет.