Буддийский мир включает в себя три широких традиции. В большей части Юго-Восточной Азии (Цейлон, Бирма, Таиланд, Лаос и Камбоджа) сохранилась ранняя форма индийского буддизма — тхеравада. Очень позднее и в высокой степени развитое выражение индийского буддизма — ваджраяна, или тантра, — доминирует в Тибете, Монголии и Непале. В Восточной Азии можно обнаружить, насколько сильно буддизм трансформировался в руках китайцев. В своей «китаизированной» форме он распространился в Корею, Японию и Вьетнам. Дзэн-буддизм — продукт Восточной Азии.

В каждой из этих трёх сфер было создано множество школ, традиций и индивидуальных способов практики медитации. И при этом буддисты примечательным образом сходятся в том, что касается базовых принципов этой практики, и в чём заключается медитативный процесс.

Можно довольно коротко суммировать это отчётливо буддийское понимание медитации. Она состоит из двух аспектов, или компонентов:

1. Первый, который на санскрите называется шаматха, это пошаговая культивация психического и физического покоя.

2. Второй — випашьяна — это пошаговая культивация осознавания, чувствительности и ясности. Эти два компонента взаимодополняют друг друга. Их следует практиковать параллельно.

Некоторые техники прежде всего направлены на развитие покоя, другие — на ясность, третьи — на оба этих качества одновременно. В любом случае, крайне важно, чтобы не было усиления одного из компонентов ценой другого. Иначе получится уже не медитация. Покой ценой осознанности — это «отключка». Осознанность ценой покоя — это «приход».

Если развивать шаматху до предела, то она приведёт к особым трансовым состояниям. Они могут иметь свою ценность, но сами по себе не являются в буддизме конечной целью. Практика ясного наблюдения, напротив, может привести к моменту прозрения в природу процесса самоидентификации, если упражняться в ней с достаточной интенсивностью и постоянством. В момент прозрения внимание проникает в обыкновенно не осознаваемую цепь ментальных событий, которая даёт нам такие «железобетонные» убеждения вроде «я такой-то и такой-то» или «то и сё действительно имеет значение».

Этот инсайт приносит с собой радикальное и стабильное изменение точки зрения… освежающее чувство свободы, не зависящей от обстоятельств. Обретение доступа к этой точке зрения и полное воплощение всех следствий этого в обычной жизни — вот цель буддийской медитации.

Ниже я буду развивать и раскрывать глубже всё вышесказанное, а также опишу несколько конкретных практик из трёх буддийских культурных сфер — Восточной Азии, Юго-Восточной Азии и Тибета.

Шаматха

Шаматха — это практика успокоения ума посредством отпускания. В буддийском использовании этого термина это фактически синоним слову самадхи. Самадхи обычно переводится как однонаправленность или концентрация. К сожалению, слово «концентрация» часто несёт в себе подтекст контроля и подавления ума, попытку заставить внимание не отвлекаться от выбранного объекта. Такое перетягивание каната между желанием ума держаться какого-то объекта и желанием ума блуждать крайне утомительно и создаёт бессознательное напряжение. Это прямая противоположность состоянию шаматхи.

Природа сосредоточения — беспристрастность. Когда вы осознаете это, то сделаете важный шаг по пути достижения настоящей силы ума. В правильном сосредоточении ваше внимание просто покоится на выбранном объекте, отпуская всё прочее в этом мире. И тогда ум остаётся с этим объектом, пока не потребуется переключиться дальше. Таким образом, способность к концентрации, к полному сосредоточению на одной задаче, по сути эквивалентна способности отпустить всё остальное. Но для того, чтобы этого достичь, необходимо определённым образом расслабить тело.

Для начала, нужно учиться держать тело прямо и совершенно неподвижно, посредством баланса и расслабления, не используя мышечное усилие. Идеальная поза для этого — полный «лотос», но удовлетворительный результат можно получить и через другие позы, в том числе — сидя на стуле. Здесь важно выровнять позвонки, найти сбалансированную позицию, и позволить телу просто «висеть» на позвоночнике под собственным весом. Затем это чувство отпускания распространяется на дыхание, и наконец — на ум.

Поскольку у шаматхи двойственная природа — отпускания и однонаправленности — то возможны две стратегии работы с умом:

Первая стратегия: позволять эмоциональному и концептуальному содержимому сознания «устаканиваться» под собственной тяжестью. Например, этого можно достичь через элегантную технику «аналогов» (анумана). Вы чувствуете, как часть тела (скажем, рука) расслабляется, и затем обнаруживаете ментальный аналог этого чувства, например то, как ощущается «расслабление» мыслей.

Вторая стратегия — направить внимание на конкретный объект и мягко возвращаться к нему каждый раз, когда внимание уплывает. В конечном итоге привычка ума блуждать станет слабее, и затем полностью пропадёт. Объект может быть и физический, и визуализация, и внутри тела, и снаружи от него. Тибетские картины так называемого «приручения слона» детально показывают этот процесс.

Во всех буддийские традициях начинающим обычно дают какую-то форму медитации успокоение ума на дыхании. В дзэн это чаще всего счёт дыханий или сопровождение ощущений на вдохе и выдохе. В тхераваде практикующие развивают осознанность ощущений касания на кончике носа или верхней губе. Нет абсолютно никакой попытки управлять дыханием. И наоброт, в ваджраяне используют визуализации сложных систем «каналов» дыхания в теле, а также ритмичные циклы вдохов, вдохов и задержек, схожие с хатха-йогой.

Также все традиции используют чантинг. Когда чантинг делается с правильным настроем и позой, это может быть очень успокаивающим. В Юго-Восточной Азии особенно популярным является пропевание имени Будды Амитабхи. Китайцы называют эту практику нянь фо, японцы — нембутцу, корейцы — ёмбул, а вьетнамцы — нием-фат. Многие тибетцы постоянно проговаривают мантры вслух или про себя. Даже в странах, где распространена тхеравада, чантинг особых писаний — пирит — является большим событием монашеского года, и часто продолжается многие дни и ночи напролёт.

Успокаивающую ум природу чантинга и повторения мантр также обнаружили в христианстве — в частности, в сердечной молитве, популярной в православии. У чантинга может быть сильный эффект шаматхи, но в том виде, в котором его обычно практикуют, у него фактически отсутствует компонент випашьяны, то есть у него довольно небольшой потенциал приводить практикующих к освобождению.

Физические эффекты

По мере того, как тело, дыхание и ум успокаиваются, общий метаболизм организма начинает замедляться. Практикующим требуется меньше сна, меньше еды, меньше кислорода. Собственно, спонтанное замедление дыхания — это наиболее очевидный физический барометр глубины самадхи. Обычные взрослые люди на уровне моря дышат порядка 15 раз в минуту. В сидячей медитации, на среднем уровне шаматхи, частота дыхания может снижаться до 2−3 дыханий в минуту. Из-за того, что в шаматхе возникают такие явные изменения в работе организма, в последнее время появилось много исследований по нейрофизиологии медитирующих. Ниже я приведу некоторые результаты этих исследований.

Волны активности мозга медитирующих обычно сильно синхронизированны; это часто выглядит как повышение альфа-ритма, частота которого находится в диапазоне от 8 до 12 циклов в секунду. Эта повышенная альфа-активность продолжается у медитирующих даже с открытыми глазами, тогда как у не медитирующих людей мозг при открытии глаз перестаёт генерировать альфа-волны. Электромиография показывает глубокое мышечное расслабление, несмотря на сидячую позу с прямой спиной без опоры. Проводимость кожи (GSR) снижается, что указывает на меньшее количество потоотделения, а значит — снижение симпатической активности нервной системы. Это также предполагает расслабление.

Исследователи из Токийского университета сделали интересное открытие о том, как ведёт себя мозг практикующих дзэн-буддизм. Они попросили группу медитирующих и группу не медитирующих людей тихо посидеть с электродами, отслеживающими электромагнитную активность мозга. Обеим группам давали слушать ритмично раздающийся щёлкающий звук. И вначале обе группы показали мгновенную блокировку альфа-активности. Этого можно было ожидать, поскольку такая блокировка является частью нормального отклика мозга на новый стимул. Но после нескольких щелчков у группы не медитирующих участников этой блокировки уже не было.

И это тоже нормально: они привыкли к стимулу, он больше не был новым и свежим. Но практикующие медитацию дзэн продолжали блокировать альфа-волны с каждым следующим щелчком так, будто бы они слышали его впервые. Это очень соответствует дзэнскому идеалу «жизни в моменте сейчас». В Индии похожий эксперимент был проделан с некоторыми йогинами. У них не было никакой альфа-блокировки. Похоже на то, что в трансе они переставали вообще слышать звуки.

Таким образом, шаматха — это спектр состояний всё большего успокоения ума, соотносящегося с ростом отрешения, силой сосредоточения и определённым набором физиологических изменений. На глубоком краю этого спектра эти явления становятся экстремальными, и практикующие входят в состояния, которые на языке пали называются джханы (санкр. дхьяна). В глубоких джханах те драйвы, которые обыкновенно движут нами, приостанавливаются (хотя и не обязательно искореняются). Это может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней. Практикующий не хочет двигаться, есть, спать или думать. Метаболизм настолько замедляется, что дыхание практически останавливается. Ум, который в не тренированном состоянии похож на стремительный поток, становится гладким прозрачным озером. Самая глубокая джхана — это разновидность трансового состояния, но не каждый транс — это джхана. У каждой джханы есть свои конкретные характеристики, они хорошо описаны в литературе абхидхармы. Всего выделяют девять уровней.

Культивация шаматхи и её использование

Шаматху лучше всего развивать в ежедневной сидячей практике медитации. Какие типичные переживания испытывает человек, практикующий шаматху? Как она будет влиять на его или её ежедневную жизнь?

Когда вы только начинаете, телу сложно оставаться с прямой спиной в течение сидячей практики, дыхание тяжёлое, похожее на поршень, а внимание скачет, как сумасшедшее. Вы можете чувствовать себя даже более взбудораженными чем обычно. Собственно, вы просто начинаете осознавать то, насколько много внутри вас хаоса и суеты. Это осознавание — первая ступень прогресса. В тибетской традиции она называется «распознавание ума как водопада».

Но как и с любым другим искусством, время и регулярная практика приносят мастерство шаматхи. Тело научается укореняться в позе с прямой спиной, дыхание становится мягким и медленным, а незначительные мысли больше не требуют вашего внимания, но скорее шепчут, так что их проще игнорировать. К концу каждого получасового или часового сидения в практике, вы начинаете испытывать явный покой, лёгкость и открытость. И задачей становится помнить это спокойное состояние и сохранять его во время всех повседневных дел.

Вначале вы сможете воссоздавать этот умиротворяющий эффект только во время самых простых механистичных действий вроде ходьбы, уборки или работы в саду. Во всех формах монастырской жизни на Востоке и на Западе особо подчёркивается роль ручного труда, и делается это для того, чтобы предоставить практикующим ситуации, в которых они смогут двигаться, и при этом поддерживать внутренне молчание. Когда они получают достаточно опыта, осознавание покоя начинает сохраняться в течение всего дня, хотя глубина его может варьироваться в зависимости от обстоятельств. Вы можете водить машину, заниматься любовью, спорить или писать книги, никогда не покидая состояния шаматхи. И даже видеть сны.

Сложно не увидеть преимущества спокойного и собранного внимания для выполнения повседневных физических или умственных задач, даже если у вас нет никакого опыта медитации. По мере того, как состояние шаматхи становится глубже, и вы привносите всё более мощное и всё более стабильное внимание в свои повседневные действия, они становятся более насыщенными. Вдобавок к этому, расслабленное тело вырабатывает избыток энергии. И более того, состояния открытости и принятия, присущие шаматхе, являются ключевыми факторами в успешных межличностных отношениях. Наконец, отрешённость позволяет вам намного легче придерживаться своих принципов и двигаться по направлению к вашему моральному идеалу.

Многие практикующие шаматху рассматривают повседневные события как последовательность возможностей углублять и применять навык однонаправленности. Могут возникнуть занятные изменения ценностей. Ситуации, которые обычно воспринимаются как неприятные, могут превращаться в золото. Переработка и физический дискомфорт становятся «негативным биофидбэком». Вам некомфортно? Идите глубже! Хаотичные и страшные ситуации принимаются как вызов вашему медитативному мастерству. Становится невозможно представить, как можно тратить время зря. Неожиданно представившийся где-то час ожидания становится часом «секретного применения, потайного удовлетворения». Чаньский мастер эпохи Сун У-Мэнь подытожил всё это, когда написал: «Большинство людей используется двадцать четыре часа в сутки, а медитаторы используют двадцать четыре часа в сутки».

Состояния на спектре шаматхи — от поверхностного расслабления до тотального транса — известны и за пределами буддизма. На самом деле, они являются центральным элементом систематической культивации мистического опыта всех религиозных традиций. К примеру, зонтичный термин для таких состояний в римско-католической церкви — oratio quies (тихая молитва) и реколлекция. Иногда такие состояния называются вне-умственной молитвой, поскольку в них не используется обычная молитва со словами и мыслями. Есть множество книг по этой теме как в западной, так и в восточной Церквях. Различные авторы используют разную терминологию для стадий на спектре сосредоточения. Самый глубокий трансовый уровень тихой молитвы иногда называли «настоявшимся» (infused) созерцанием или просто контемпляция. Благодаря интересным историческим причинам практика недискурсивной молитвы в Западной Церкви сошла на нет после 16 века, но это, однако, не входит в предмет данной статьи.

В классической раджа-йоге Патанджали, ещё одной не буддийской системе, различают три стадии успокоения ума, которые называются «внутренними ветвями» йоги.

1. Первая — это дхарана (санскр. «держаться»), в которой йогин стремится удерживать во внимании объект сосредоточения, возвращаясь к нему каждый раз, когда внимание отвлекается.

2. Когда йогин достигает второй стадии, дхьяны, сосредоточение на объекте становится непрерывным, «подобно потоку текущего масла».

3. В конце, все колебания ума прекращаются, йогин входит в транс и чувствует, что превзошёл все земные ограничения. Патанджали называет эту последнюю стадию самадхи.

Заметьте, что в буддизме самадхи обозначает любую степень сосредоточения и однонаправленного внимания, тогда как здесь в классической йоге самадхи обозначает глубочайшее из этих состояний.

Далее, опыт самадхи можно найти не только в контексте религиозного мистицизма, но и в творчестве, спорте и других «секулярных» занятиях, требующих сильной концентрации и покоя. Интересно наблюдать за тем, как убеждения людей влияют на их восприятие шаматхи. Музыканты, которые иногда испытывают лёгкое преходящее самадхи во время выступления, станут скорее всего связывать это состояние только с творчеством. И поскольку они не знают про более широкий контекст и потенциал этой практики, то не станут стремиться к тому, чтобы углублять и поддерживать его. И тогда их повседневная жизнь никогда не будет объята практикой, и никогда не изменится благодаря этому опыту.

Ценность транса

У мистиков в традициях с дуалистичным философским подходом есть тенденция рассматривать транс как вершину и конечную цель мистического пути. И это абсолютно логично: если вы верите в дихотомию духа и материи, как делали неоплатоники или теоретики санкхья в древней Индии, то вашей целью будет освобождение духа из оков плоти. Отсутствие эмоциональных драйвов и экстремальное отрешение, которые характеризуют продвинутые стадии шаматхи, позволят вам этого достичь, но, разумеется, лишь на какое-то ограниченное время. В конечном итоге, вам придётся выйти из транса, и либо обнаружить перманентную трансформацию сознания, либо нет. Раджа-йога Патанджали, по сути, это практика, которая связана с с философией санкхья. В санкхья постулируется радикальная дихотомия между духом (пуруша) и материей (пракрити).

Точно также, если вы верите в Бога, находящегося снаружи от сотворённого, то единственным способом напрямую его встретить будет выход на какое-то время за пределы сотворенного. И более того, если вы склонны к теистическому взгляду на мир, то вполне вероятно воспримете такие состояния покоя — в особенности, самые глубокие из них, — как особую благодать Бога. Испанская святая 16 века Тереза Авильская живо описывает во «Внутреннем Дворце» различные уровни молитвы тишины, завершающиеся тем, что она называет «идеальный союз».

По описанию это примерно соответствует очень глубоким джханам буддизма или уровню самадхи в йоге Патанджали. Для буддистов, достижение самадхи различной глубины — это скорее навык, а не сверхъестественная благодать. Как с игрой на пианино или в гольф, это что-то, что большинство людей может научиться делать относительно хорошо, если будет достаточно мотивации и регулярной практики. Разумеется, сосредоточение — это особый навык, из-за своей фундаментальной применимости и силы. Сосредоточение может усиливать многие другие навыки. И что ещё важнее, это особый навык потому, какие изменения он может принести в наши жизни.

При этом, вне зависимости от своей глубины, шаматха не является конечной целью у буддистов. Острота и наполненность переживаний, которые в повседневную жизнь привносит развитое однонаправленное внимание, являются лишь приятными побочными эффектами медтативного процесса. Даже джханы, насколько бы они не очищали и не освежали, являются обусловленными, непостоянными и, в конечном итоге, неудовлетворительными. Они могут даже стать препятствием для реализации настоящей буддийской цели, нирваны, то есть жизни необусловленной. Шаматха — это просто инструмент, помогающий постижению нирваны.

Слово нирвана означает искоренение (дословно, «угасание»). Не искоренение самости, но искоренение клеш, или килес, то есть психологических невзгод, мешающих переживанию счастья. Клеши можно разделить на три широкие категории: рага, двеса и моха.

Рага, или страстное желание, — это драйв к повторению приятных переживаний.

Двеса, или отвращение (ненависть, антипатия), — это отталкивание неприятных переживаний.

Моха — это непонимание, нехватка ясности. Из-за мохи мы ощущаем себя ограниченными существами и не замечаем тонкое плохое самочувствие и дискомфорт, пронизывающие всё наше существование.

Многие часто упускают один важный момент относительно раги и двесы. Рага — это страстная жажда ментального и физического удовольствия, а не само это удовольствие. Серьёзные практикующие буддизм стремятся убрать эту жажду, потому что она является источником страдания. Удовольствие же само по себе точно не является злом, и от него не стоит отрекаться.

И точно так же двеса — это реакция отторжения психологически и физически болезненных ситуаций. Сопротивление боли приводит к страданию. Если её судорожно не отталкивать, боль причиняет не так уж много страдания. Тот, кто разобрался с рагой и двесой, может наслаждаться приятным без того, чтобы «напрягаться», когда это приятное отсутствует. Что же касается неприятного, он или она естественным образом избегает боли, но не ощущает себя жертвой в те моменты, когда боли не избежать. Такой человек больше не носит с собой свой «дамоклов меч», под которым ходит большинство людей: постоянную угрозу внутреннего ада в том случае, когда мы не получаем то, чего хотим.

Так что нирвана — это то, как ощущает жизнь человек, которого

• Как бы ни атаковали, не возникает нужды для гнева.
• Как бы не было приятно, не возникает нужды для компульсивного страстного желания.
• Какими бы не были обстоятельства, не возникает нужды для ощущения ограниченности.

Такой человек может жить счастливо, жить на полную, и также на полную переживать смерть. Жить на полную в традиции назвается «нирвана с остатком», а проживать смерть на полную — «нирвана без остатка».

Читайте продолжение во второй части перевода.