Теги: исследования

О предмете, задачах и научной обоснованности практик осознанности. Часть 1

Пишу эту статью по следам предыдущей (если не читали — имеет смысл вначале прочитать её). В ней я изложил своё понимание сложносоставной истории взаимоотношений майндфулнес-подхода и традиционного буддизма, обоюдной критики, а также провёл красной нитью линию о том, что принадлежность к традиции не делает взгляды и методы априори работающими, также как и то, что когда майндфулнес-практикующие тыкаются вслепую и избирательно подходят к выбору техник и методов, это не делает всё это априори опасным или вредным. Работает то, что работает хорошо, а перекосы и искажения всегда будут возникать в процессе развития, и это вполне естественно. История в любом случае расставит всё по местам, если искренне стремиться к истине, красоте и благу.

На это мне указали, что позиции буддизма (кажется) весьма понятны и оформлены: именно такие практики решают именно такие задачи, потому что цели поставлены вот такие в рамках вот такого представления об устройстве мира, а правила достижения этих целей — вот такие. А в майндфулнес непонятно какие случайно взятые из целостной буддийской системы практики решают совсем другие задачи, цели и правила — вообще не определены, а мировоззрение — так и вовсе остаётся на совести практикующего потребителя. Более того, ладно бы эти «случайные» практики действительно работали, так и это ведь само по себе тоже ещё не доказано.

Это всё не так. Читать дальше

Медитация оставит нас без эмоций! И другие мифы о практике

1. Диссоциация vs проживание

При постоянном присутствии в теле, по идее, мы можем начинать больше чувствовать всё то, что возникает. «Позиция наблюдателя», если выполняется правильно, ведёт к децентрированию в отношении эмоций, но это самое децентрирование помогает, парадоксальным образом, проживать их полнее и чище.

Что такое децентрирование? Этот термин используется в ряде книг и исследований по практике осознанности для обозначения степени отделения субъекта от воспринимаемых им объектов. Например, насколько я могу слушать мысли, не идентифицируя себя с «мыслителем», и воспринимая их просто как некую последовательность звуков, которой я не принадлежу. Другими словами, децентрирование — это противоположность растворению, поглощённостью переживанием, когда я нахожусь в «эпицентре» этого переживания.

Если этот механизм выполняется неправильно, то это может вести к диссоциации от эмоций, типа «я — не я, и корова не моя». И действительно, я вижу, как у начинающих практиков это часто приводит к таким отзывам: «Я стала менее чувствительной», «меня ничто не задевает» и так далее.

У опытных практиков картина совсем иная: «Я стал более чувствительным, но менее реактивным».

Вот несколько статей, где обсуждается тема, как практики осознанности могут работать не на диссоциацию — отстраниться и отключиться от происходящего, — а наоборот, помогают от неё, через присутствие и открытость ко всему происходящему:

Как выполнять децентрирование правильно? Шинзен Янг, американский учитель медитации, часто говорит про цельное переживание (a complete experience), когда я уделяю происходящему полное внимание, с открытостью и интересом.

Делать это можно как последовательность из четырех «о»:

    1. Обнаружить — то есть заметить происходящее;

    2. Отметить — понять, что именно сейчас происходит, иметь возможность назвать это;

    3. Отследить — побыть с этим переживанием, узнать его как разворачивающийся процесс;

    4. Отпустить — то есть или отследить его до конца, пока оно не закончится, или просто переключиться дальше.

2. Снижение реактивности

Поскольку реактивная вовлечённость в эмоции действительно снижается, то они, даже если приходят, проходят существенно быстрее. То есть это больше похоже на короткие и интенсивные вспышки, чем на долгую страдательную жвачку. Чувствую по полной ровно то, что возникает, никак не продлевая страдание эмоциональным реагированием на это.

Точно тот же принцип, что и с переживанием боли в исследованиях Ричарда Дэвидсона, одного из самых известных учёных, изучающих связь медитации и эмоций:

Один из экспериментов выглядит так: вначале человека знакомят с тем болевым ощущением, реакцию на которое будут проверять. Затем, в какой-то момент человек слышит звук. Этот звук означает, что через 10 секунд последует болезненное ощущение.

Контуры переживания боли в мозге исследованы очень хорошо, и исследователи знают точно, куда смотреть. Так вот, они смотрят, что происходит в момент звучания сигнала и за те десять секунд, пока человек ждёт болевого стимула, в момент самой боли, и в течение какого-то времени после.

У обычных людей зоны переживания боли активируются уже в тот момент, когда они слышат звук, и не прекращают «гореть» после того, как сама боль проходит.

У опытных практиков медитации они не активируются после звука, и «затухают» сразу после того, как уходит болезненное ощущение. При этом, во время переживания боли те зоны мозга, которые отвечают за обработку этих ощущений (соматосенсорная кора), у медитаторов горят намного сильнее, чем у обычных людей.

Можно сказать, что хотя боль переживается медитаторами намного ярче, страдания при этом — намного меньше и по интенсивности, и по времени. Ровно тот же самый принцип справедлив и в отношении эмоций.

3. Регуляция эмоций

В статье делается большой акцент на том, что умелый практикующий постоянно регулирует себя, и таким образом не даёт себе чувствовать всю гамму эмоций. В этом есть часть правды, поскольку, по аналогии с эмоциональным интеллектом, телесный интеллект (и осознанность в целом) подразумевает не только знание того, что происходит в моменте, но и способность к саморегуляции.

Например, из исследований того же Дэвидсона, у опытных практикующих ритм дыхания существенно ниже, чем у обычных людей. Это, безусловно, напрямую связано с большим спокойствием и эмоциональной уравновешенностью.

4. Полная гамма и полутона

При этом, поскольку острых, интенсивных и реактивных эмоций становится меньше, а восприятия себя в ровном состоянии — больше, это даёт возможность узнавать тысячи чувственных полутонов, которые обычно прячутся за сильными эмоциями и общей невнимательностью к себе. Более того, я знаю по себе и многим другим практикующим, что эти полутона намного приятнее, интереснее и глубже, чем яркие сильные эмоции.

Обычному человеку нужно постоянно искать сильные стимулы — секс, еда, фильмы ужасов, битьё посуды, — чтобы насытить сенсорные каналы эмоциями. И да, мы эволюционно обусловлены постоянно убегать от дискомфорта и стремиться к удовольствию. Про это недавно вышла прекрасная и очень грамотная книга Роберта Райта Why Buddhism Is True.

Про рост распознавания тонких эмоциональных состояний и то, что это может значить в отношении качества жизни, есть, например, такая статья:

5. Мотивирует, не искажает

Наконец, никто не станет спорить о том, что в какие-то моменты приятно чувствовать эмоции, и при этом иногда неплохо бы не делать то, к чему они подталкивают (условно, хлопать дверью или переставать общаться и так далее). В этом смысле, важный механизм в плане осознанности эмоций — это разделение переживания эмоций и продиктованного ими поведения. Чувствую ровно то, что происходит, и при этом делаю ровно то, что действительно хочу. На этом основывается вся современная волна когнитивно-поведенческой терапии (MBCT, ACT, DBT и прочие направления).

Как любит говорить Шинзен Янг, в неосознанном режиме эмоции искажают наше восприятие и подталкивают к нежелаемому поведению, тогда как в осознанном режиме они информируют и мотивируют к действию.

Так что для меня осознанность в отношении эмоций — это скорее про то, что по мере практики становится меньше болезненных пиков и больше красивых полутонов, меньше искажений из-за сцепки с эмоциями и больше адекватности восприятия, меньше диссоциации и больше полной включенности в жизнь, а также меньше реактивности и больше свободы поведения.